Том 2(2). Наша первая революция. Часть 2

Остановимся пока на этом. Отпор черносотенцам, — только предлог; истинная цель общего вооружения, осуществленного Советом в середине ноября, — вооруженное восстание 9 января. Правда, об этой истинной цели не знали не только те, которых вооружали, но и те, которые вооружали, так что, если бы не было показаний Алексея Шишкина, осталось бы навсегда неизвестным, что организация рабочих масс назначила восстание на определенное число. Другим доказательством того, что именно около половины ноября Исполнительный Комитет вооружил массы для восстания в январе, служит, как мы видели, тот факт, что в октябре Хахарев получил от Хрусталева браунинг "для защиты от черной сотни".

Оборонительная цель вооружения опровергается, однако, по мнению прокурора, сверх всего прочего еще и некоторыми документами, найденными в бумагах Носаря, напр., подлинником (?) резолюции, призывающей к вооружению с целью дать "отпор терзающему Россию черносотенному правительству". Что Совет Рабочих Депутатов ставил массам на вид необходимость вооружения и неизбежность восстания, это ясно видно из многих постановлений Совета; этого никто не может оспорить; этого прокуратуре не приходится доказывать. Она задалась целью доказать, что Исполнительный Комитет в середине ноября привел в исполнение "все свои предположения" по части вооружения масс, и что это фактически осуществленное вооружение имело своей прямой и непосредственной целью вооруженное восстание, и в виде доказательства прокуратура приводит еще одну резолюцию, которая от других отличается тем, что относительно ее нельзя сказать, к какому времени она относится и принималась ли она вообще Советом в какое бы то ни было время. И наконец, именно эта сомнительная резолюция, которая должна опровергать оборонительный характер вооружения, именно она ясно и отчетливо говорит об отпоре терзающему Россию черносотенному правительству.

Однако на этом заключения прокуратуры в вопросе о браунингах еще не заканчиваются. "Затем, — опровергает прокуратура оборонительный характер вооружения, — в бумагах Носаря найдена неизвестно кем написанная записка, указывающая на то, что Хрусталев обещал в следующем после 13 ноября заседании дать несколько револьверов Браунинга или Смит и Вессона по организационной цене, и пишущий, проживая в Колпине, просил выдать ему обещанное".

Почему автор записки, "проживая в Колпине", не мог получить револьверов "по организационной цене" для целей самообороны, а не вооруженного восстания, — понять это так же трудно, как и все остальное. Однородное значение имеет и другая записка с просьбой достать револьверы.

В конце концов, данные прокуратуры по вопросу о вооружении петербургских рабочих оказываются совершенно мизерными. "В документах Носаря, — жалуется обвинительный акт, — обнаружены были весьма незначительные расходы по приобретению оружия, так как (!) в бумагах его была найдена записная книжка и отдельный лист с отметками о выдаче рабочим револьверов разных систем и коробок с патронами, при чем револьверов по этим заметкам было выдано всего лишь 64 штуки".

Эти 64 штуки, как плод осуществления "всех предположений" ИК о вооружении рабочих для январского восстания, очевидно, смущают прокуратуру. Она решается на смелый шаг: если нельзя доказать, что револьверы были куплены, остается доказать, что они могли быть куплены. С этой целью обвинительный акт предпосылает печальному итогу в виде 64 револьверов широкие перспективы финансового характера. Указав, что на заводе Общества спальных вагонов производился сбор на вооружение, обвинительный акт говорит: "Подобного рода подписки дали возможность приобрести оружие, при чем Совет Рабочих Депутатов мог, в случае надобности, приобретать оружие в большом количестве, так как располагал значительными денежными суммами… Общая сумма прихода Исполнительного Комитета составляла 30.063 руб. 52 коп.".

Здесь перед нами тон и манера фельетона, не нуждающегося даже во внешнем подобии доказательности. Сперва цитируются записки и «подлинники» постановлений, чтобы затем упразднить их свидетельство простой и смелой догадкой: у Исполнительного Комитета было много денег, следовательно, у него было много оружия.

Если строить выводы по методу прокуратуры, можно сказать; в распоряжении охранных отделений много денег, следовательно, в распоряжении погромщиков — много оружия. Впрочем, такой вывод только по внешности похож на вывод обвинительного акта, ибо, в то время как каждая копейка денег Совета была на учете, что дает возможность легко опровергнуть смелую догадку прокуратуры, как явную несообразность, расходы охранных отделений представляют совершенно таинственную область, которая давно уже ждет уголовного освещения.

Чтобы покончить с соображениями и выводами обвинительной власти относительно вооружения, попытаемся представить их в законченной логической форме.

Тезис:

Около середины ноября Исполнительный Комитет вооружил петербургский пролетариат в целях вооруженного восстания.

Доказательства: