Том 2

31 марта 1844 г. кончился срок договора о найме у всех углекопов Нортумберленда и Дургама. Они поручили Робертсу составить новый договор, предъявляя следующие требования: 1) оплата по весу, а не по объёму; 2) взвешивание при помощи обыкновенных весов и гирь, проверенных правительственными инспекторами; 3) полугодовой срок найма; 4) отмена системы штрафов и оплата всей выполненной работы; 5) обязательство со стороны владельцев копей предоставлять рабочим, находящимся исключительно у них на службе, работу в течение не менее четырёх дней в неделю или гарантировать им заработную плату за четыре дня в неделю. Договор послали угольным королям и избрали депутацию для переговоров. Шахтовладельцы ответили, что союз углекопов для них не существует, что они имеют дело с отдельными рабочими и союза никогда не признают. Со своей стороны, они также предложили проект договора, в котором, однако, не было и намёка на вышеприведённые пункты и который рабочие, конечно, отвергли. Война тем самым была объявлена. 31 марта 1844 г. 40 тыс. углекопов побросали свои кайлы, и все копи в обоих графствах опустели. Средства союза были так значительны, что каждой семье в течение нескольких месяцев было обеспечено еженедельное пособие в 2¹/₂ шиллинга. В то время как рабочие испытывали таким образом терпение своих хозяев, Робертс с неутомимой энергией организовывал стачку и агитацию; он созывал собрания, объездил Англию вдоль и поперёк, собирал пожертвования для стачечников, призывал к спокойствию и соблюдению законности и в то же время открыл небывалый ещё в Англии поход против произвола мировых судей и предпринимателей, практикующих систему оплаты товарами. Открыл он этот поход ещё в начале года. Как только какой-нибудь мировой судья осуждал углекопа, Роберте немедленно раздобывал в суде королевской скамьи[119] предписание Habeas Corpus[120], привозил своего клиента в суд в Лондон и всегда добивался его оправдания. Так, например, судья Уильяме в суде королевской скамьи оправдал 13 января трёх углекопов, осуждённых мировым судьёй в Билстоне (Южный Стаффордшир); преступление этих углекопов состояло в том, что они отказались работать в таком месте, которое грозило обвалом и действительно обвалилось, как только они удалились оттуда! Ещё раньше судья Паттесон оправдал шесть рабочих, так что мало-помалу Робертс стал грозой мировых судей-шахтовладельцев. В Престоне тоже четыре клиента Робертса были заключены в тюрьму; в начале февраля Робертс отправился туда, чтобы на месте ознакомиться с делом, но когда он прибыл, обнаружилось, что осуждённые уже освобождены до истечения срока наказания. В Манчестере находилось в заключении семь человек; Робертс выхлопотал предписание Habeas Corpus и добился от судьи Уайтмена полного оправдания подсудимых. В Прескоте сидели в тюрьме девять углекопов, ожидавших приговора за приписываемое им нарушение спокойствия в Сент-Хеленсе (Южный Ланкашир); как только приехал Роберте, они были освобождены. Всё это произошло в течение первой половины февраля. В апреле Роберте таким же образом освободил из тюрьмы одного углекопа в Дерби, четырёх — в Уэйкфилде (Йоркшир) и четырёх — в Лестере. Так дело продолжалось некоторое время, пока эти «Dogberries» — как называли мировых судей по имени известного персонажа из пьесы Шекспира «Много шума из ничего» — немного не присмирели. Точно так же Робертс воевал с системой оплаты товарами. Он таскал в суд этих бесчестных владельцев копей одного за другим и заставлял мировых судей против своей воли выносить приговоры против них. Шахтовладельцев обуял такой страх перед этим быстрым как молния и всюду поспевавшим генеральным поверенным, что, например, в местности Белпер, близ Дерби, одна фирма, практиковавшая систему оплаты товарами, как только приехал Робертс, вывесила следующее объявление:

«Извещение. Пентрикские каменноугольные копи.

«Гг. Хазлем считают необходимым объявить, во избежание всяких недоразумений, что все работающие на их предприятии углекопы будут получать заработную плату сполна деньгами и могут расходовать её, где и как им будет угодно. Если они будут покупать нужные им товары в лавке гг. Хазлем, они будут получать их, как и раньше, по оптовым ценам, Но вовсе не требуется, чтобы они покупали именно там, и работа и заработная плата им будут даваться по-прежнему независимо от того, покупают ли они в этой лавке или в любой другой».