Том 2

Рыбаков. Нельзя рубить дерево не по себе. Я не обижаюсь, что Мария Антоновна сказала, будто я под видом любви к ней выслеживал вас. Что там было выслеживать?

Забелин. Да… Нуте-с?

Рыбаков. Я не об этом. Между нами большая разница в образовании, воспитании. Так я и решил. Ну, я займусь этой маленькой операцией, а то нехорошо. (Идет к двери.)

Маша. Рыбаков…

Рыбаков оборачивается.

Маша. Вы правы… Между нами целая пропасть. Вы очень умно рассудили. Незаслуженно обидела вас и прощения просить не хочу. Но вы всегда по отношению ко мне были удивительно благородны. Теперь я вас попрошу в последний раз — уходите отсюда, совсем уходите. Я никогда не должна слышать о вас. (Бросилась прочь.)

Забелин. А он стоит… Бегите вслед, просите прощения…

Рыбаков. То есть, я действительно побегу.

Забелин. Какое там, к черту, «то есть»! Ступайте уж…

Рыбаков убегает.

Что поделаешь?.. Жизнь… Остра ты, матушка, жизнь, с перцем, с полынью, а принимать надо. Бедная Машка-то, любит. Кто там?

Входит Забелина. В руках судки.

Будь здорова.

Забелина. Я принесла тебе завтрак.

Забелин. Безумно рад. Благодарю.

Забелина. Садись и ешь! Возьми салфетку и ешь, как прежде на службе.

Забелин. Не хочу.

Забелина. Мне твои пируэты надоели. Садись и ешь.

Забелин. Лида, ты не шуми… Я сажусь.

Забелина. Молчи и ешь.

Забелин. Ем.

Забелина. Лучше жуй.

Забелин. Жую… Ты на улице никого не встретила?

Забелина. На улице много людей.

Забелин. Конечно…

Забелина. Антон Иванович, работай, ради бога, и не дерись ни с кем.

Забелин. Не буду.

Забелина. Приди в себя. Успокойся. И вообрази себе, что все это… обстановка… дела… будет выглядеть иначе.

Забелин. Воображу, воображу.

Забелина. Если бы ты знал, как хочется, чтоб снова ты ушел с головой в свое дело.

Забелин. Довольно меня нянчить! Я не грудной младенец! Ей хочется! А я мешок с опилками?! Болванка без души? Благодарю за угощение. Сыт.

Входит Маша.

А ты опять зачем?

Маша. За мамой… проводить ее.

Забелин. За мамой…

Входит Рыбаков.

Вот все святое семейство! Но вместо Христа — матрос!

Рыбаков(обиделся, разозлился, вспылил). В конце концов, мне не до шуток. И я пришел сюда работать. Пожалуйста, вот мое назначение, прочтите. Мне дано строгое указание не терять времени. Давайте обсудим, что и как.

Забелин. Давайте обсудим. А вы энергетик, электрик или хотя бы электромонтер?

Рыбаков. Умею чинить электрические пробки.

Забелин. Чтобы работать по электрификации России, этого слишком мало.

Рыбаков. Я найду себе дело.

Забелин. Впрочем, это даже обстановочнее — то один болван свистел в пустом зале, теперь будут — двое.

Рыбаков. Я свистеть не буду, а главное — вам не дам. Прежде всего, с чем вы здесь столкнулись?

Забелин. Ни с чем.

Рыбаков(смутился). Так… Ну и что же?

Забелин. Ну и ничего же! Поняли? Так начинается Библия.

Забелина(знаками отозвала Машу в сторону). Маша, нам нельзя уходить… Пойдем походим по комнатам…

Забелина и Маша незаметно уходят.

Рыбаков(задумчиво осматривается). Насколько я могу понять, вы, я и вся эта обстановка составляют нашу организацию. Телефон есть. А средства передвижения вам дали?

Забелин. Дали. В сарае стоит карета. Без лошадей.

Рыбаков. Без лошадей карета не годится. Не надо ничему удивляться… Однажды я взял город, пришел в городскую управу и конфисковал кассу. А в кассе города оказались две медные копейки. С двумя копейками я начинал Советскую власть.

Забелин. Любопытно… как же вы начинали?

Рыбаков. Я созвал в театр мелкую, среднюю и крупную буржуазию и на сцену поставил пулемет и будильник… И через три часа, по звонку будильника, они положили на стол три миллиона.

Забелин. Что же, вы собираетесь и сюда созвать всю оставшуюся в Москве буржуазию?

Рыбаков. Нет… Вы мне скажите, что сейчас вам крайне необходимо?

Забелин. Мне крайне необходимы инженеры, техники, чертежники, теоретики, ученые…

Рыбаков. Ну и давайте их привлекать.

Забелин. Что же, вы поедете с пулеметом и будильником по Москве?

Рыбаков. Нет, в данном случае тут с пулеметом ничего не сделаешь. Я дам во все газеты сообщение, что Антон Иванович Забелин приступил к работе.

Забелин. Очень простая мысль.

Рыбаков. Я сейчас буду вызывать сюда журналистов.

Забелин. А разве они существуют? Да-да, конечно… Я просто забыл, какие бывают журналисты. Но у нас негде их принять, посадить.

Рыбаков. Ничего, постоят. Итак, я буду вызывать журналистов, а вы садитесь готовиться к докладу. Нам с вами… то есть вам… лично вам… не позднее чем через три дня надо представить обещанный доклад товарищу Ленину.