Том 2

В своем наказе депутату уполномоченные говорят о “задачах пятого года”, о том, что задачи эти “остались не разрешенными”, что экономическое и политическое развитие России “делает их разрешение неминуемым”. Борьба рабочих и революционных крестьян за низвержение царизма, вопреки соглашательской политике кадетской буржуазии, борьба, вождем которой может быть только пролетариат, — вот что могло бы разрешить, по наказу, задачи пятого года (см. “Наказ” в “Социал-Демократе” № 28–29).

Как видите, это далеко не то, что либерально-ликвидаторский “пересмотр аграрных постановлений III Думы” или “всеобщие выборы в Государственную думу” (см. платформу ликвидаторов).[130]

Петербургские рабочие остались верными революционным традициям нашей партии. Лозунги революционной социал-демократии, и только они, получили признание съезда уполномоченных. На съезде решали вопрос беспартийные (из 82 уполномоченных 41“просто социал-демократов” и беспартийных), и если даже на таком собрании принят наказ Петербургского комитета, то это значит, что лозунги Петербургского комитета имеют прочные корни в чувствах и мыслях рабочего класса.

Как отнеслись ко всему этому ликвидаторы? Если бы они верили в свои взгляды и не хромали по части политической честности, они повели бы открытую борьбу против наказа, выставив свой наказ, или, потерпев поражение, сняли бы со списков своих кандидатов. Выставили же они свой список кандидатов в выборщики в противовес списку антиликвидаторов, — почему было не выставить также открыто свои взгляды, свой наказ? И когда прошел наказ антиликвидаторов, почему было не заявить честно и открыто, что они, как противники наказа, не могут быть выбираемы в качестве будущих защитников наказа, что они снимают свои кандидатуры, очищая место сторонникам наказа? Ведь это элементарное правило политической честности. Или, может быть, ликвидаторы обошли наказ потому, что вопрос недостаточно полно дебатировался, а на съезде дело решилось голосами беспартийных? Но почему в таком случае они не подчинились решению 26 уполномоченных социал-демократов, нелегально собравшихся за несколько дней до съезда уполномоченных и после дискуссии принявших платформу антиликвидаторов (большинством 16 против 9 при одном воздержавшемся), причем на собрании присутствовали и лидеры ликвидаторов и их уполномоченные? Какими высшими соображениями руководствовались ликвидаторы, попирая одновременно и наказ всего съезда, и волю 26 с.-д. уполномоченных? Очевидно, тут могло быть только одно соображение: насолить антиликвидаторам и “как-нибудь” протащить своих людей. Но в том-то и дело, что если бы ликвидаторы пошли в открытую борьбу, они не провели бы ни одного своего сторонника, ибо для всех было ясно, что ликвидаторский “пересмотр аграрных постановлений III Думы” не найдет сочувствия среди уполномоченных. Оставалось одно: спрятать свое знамя, прикинуться сторонниками наказа, заявляя, что “собственно мы тоже за такой же почти наказ”, и “как-нибудь” провести своих людей. Они так и поступили. Поступая же так, ликвидаторы признали свое поражение, зачислив себя в политические банкроты.

Но заставить противника свернуть свое знамя, т. е. заставить его признать негодность своего знамени, т. е. заставить его признать идейное превосходство своего врага — это именно и значит одержать моральную победу.

И вот “странность”: у ликвидаторов — “широкая рабочая партия”, у антиликвидаторов же только “заскорузлый кружок”, и все-таки “узкий кружок” победил “широкую партию”!

Каких только чудес не бывает на свете!..

3. Единство как маска и выборы депутата

Когда буржуазные дипломаты готовят войну, они начинают усиленно кричать о “мире” и “дружественных отношениях”. Если какой-нибудь министр иностранных дел начинает распинаться за “конференцию мира”, то так и знайте, что “его правительство” уже отдало заказ на новые дредноуты и монопланы. У дипломата слова должны расходиться с делом, — иначе какой же он дипломат? Слова — это одно, дело — совершенно другое. Хорошие слова — маска для прикрытия скверных дел. Искренний дипломат — это сухая вода, деревянное железо.

То же самое следует сказать о ликвидаторах с их фальшивыми криками об единстве. Недавно тов. Плеханов, сторонник объединения в партии, писал по поводу резолюций ликвидаторской конференции,[131] что “от них на десять верст несет дипломатией”. И затем тот же тов. Плеханов назвал их конференцию “раскольнической”. Прямее говоря, ликвидаторы обманывают рабочих дипломатическими криками об единстве, ибо они, говоря об единстве, творят раскол. И, действительно, ликвидаторы — это дипломаты в социал-демократии, прикрывающие хорошими словами об единстве скверное дело чинимого ими раскола. Когда ликвидатор распинается за единство, то так и знайте, что он уже попрал единство во имя раскола.

Выборы в Петербурге являются прямым тому доказательством.