Том 2

— Мне нет дела до этих детских забав. Судьба молодого человека действительно не безразлична мне, потому что я знаю его и люблю, а регби — это не по моей части.

— Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь. Я тоже обеспокоен судьбой мистера Стонтона. Вам известно, где он находится?

— Нет, конечно.

— Вы видели его вчера или сегодня?

— Нет.

— Какого вы мнения о здоровье мистера Стонтона?

— Он абсолютно здоров.

— Жаловался ли он когда-нибудь на недомогание?

— Ни разу.

Холмс вынул листок бумаги и показал его доктору.

— Как тогда вы объясните происхождение этой квитанции на тринадцать гиней, уплаченных в прошлом месяце мистером Годфри Стонтоном доктору Лесли Армстронгу из Кембриджа? Я нашел ее на письменном столе Стонтона среди прочих бумаг.

Лицо доктора налилось кровью.

— Я не вижу необходимости давать вам объяснения, мистер Холмс.

Холмс спрятал квитанции в записную книжку.

— Вы, по-видимому, предпочитаете давать объяснения перед публикой, — сказал он. — А я ведь вам уже говорил, что гарантирую сохранение тайны. Вы поступили бы гораздо благоразумнее, если бы вполне доверились мне.

— Я ничего не могу сказать об этой квитанции.

— Имели вы от Стонтона какое-либо известие с тех пор, как он уехал в Лондон?

— Нет.

— Ох, уж эта почта! — сокрушенно вздохнул Холмс. — Вчера вечером в шесть часов пятнадцать минут Годфри Стонтон послал вам срочную телеграмму, которая, несомненно, связана с его исчезновением, и вам до сих пор ее не принесли. Это — возмутительное безобразие! Я сейчас же пойду в местное почтовое отделение и подам жалобу.

Доктор Лесли Армстронг вскочил на ноги, его темное лицо побагровело от гнева.

— Потрудитесь немедленно покинуть мой дом, сэр, — сказал он. — И передайте вашему хозяину, лорду Маунт-Джеймсу, что я не желаю иметь никаких дел ни с ним, ни с его агентами. — он неистово зазвонил в колокольчик. — Джон, проводи этих джентльменов.

Напыщенный дворецкий только что не вытолкал нас, и мы оказались на улице. Холмс рассмеялся.

— Да, доктор Лесли Армстронг — действительно решительный и энергичный человек, — сказал он. — Он с успехом мог бы заменить профессора Мориарти, направь он свои таланты по другому руслу. Итак, мой бедный Уотсон, мы одиноки и неприкаянны в этом негостеприимном городе. А ведь уехать отсюда мы не можем. Это значит отказаться от поисков. Смотрите, прямо напротив дома Армстронга, как нельзя более кстати, гостиница. Снимите комнату с окнами на улицу и купите еды, а я между тем наведу кое-какие справки.

Наведение справок заняло у Холмса больше времени, чем он предполагал, и в гостиницу он вернулся лишь к девяти часам. Он был в плохом расположении духа, бледен, весь в пыли и валился с ног от голода и усталости. На столе его ждал холодный ужин. Утолив голод, он раскурил трубку и приготовился в своем обычном полушутливом тоне рассказывать о своих неудачах, к которым он всегда относился с философским спокойствием. Вдруг на улице послышался скрип колес экипажа, Холмс поднялся и выглянул в окно. Перед домом доктора в свете газового фонаря стояла карета, запряженная парой серых лошадей.

— Доктор отсутствовал три часа, — сказал Холмс, — он уехал в половине седьмого и вот только что вернулся. Значит, он был где-то в радиусу десяти — двенадцати миль. Он ездит куда-то каждый день, а иногда даже два раза в день.

— Это не удивительно, ведь он практикующий врач.

— В том-то и дело, что Армстронг не практикующий врач. Он профессор и консультант, а практика только отвлекла бы его от научной работы. Зачем же ему понадобилось совершать эти длинные и утомительные поездки? Кого он навещает?

— Его кучер мог бы…

— Мой дорогой Уотсон, к кучеру я первым делом и обратился. Но он спустил на меня пса: не знаю, чем это объяснить — то ли его собственным свирепым нравом, то ли приказом хозяина. Однако вид моей трости не очень понравился ни кучеру, ни собаке, и инцидент на этом был исчерпан. Наши отношения после этого настолько обострились, что о каких-либо расспросах не могло быть и речи. Но, к счастью, во дворе гостиницы я разговорился с одним славным малым — местным жителем, он-то и рассказал мне о привычках доктора и его ежедневных поездках. Во время нашего разговора, словно в подтверждение его слов, к дому доктора подъехала карета.

— И вы решили следовать за ней?