Том 2. Докука и балагурье

Ремизов начал работу над циклом не позже первой половины июня 1916 года, хотя впоследствии под примечаниями во втором издании «сибирских сказок» «Чакхчыгыс-таасу» (1922) поставил дату «1917–1921 г.» Уже 17 июня 1916 года он писал редактору журнала «Огонек» В А. Бонди «Посылаю рукопись для Огонька сказку Белою Ворона Максимилиану Станиславовичу Пропперу. Ему же пишу прошение <…> о прибавке гонорара. <…> Я вынужден сделать это в трудное время и особенно трудное для пишущих не о военном» (РНБ. Ф 90 Ед. хр. 27. Л. 14)

«Белый ворон» — первоначальное название чукотской сказки «Эйгелин», к которому Ремизов вернулся и во всех публикациях, последовавших за выходом «Сибирского пряника». В августе 1916 года «Белый ворон» был впервые опубликован в № 32 «Огонька» Это единственная сказка «сибирского» цикла, имеющая печатный текст-источник (см. об этом ниже). Причем заимствован он из того же выпуска «Живой старины», что и тексты-источники цикла «Ё», над которым Ремизов работал летом 1916 года (см. преамбулу к этому циклу). Почти через два года, 11 апреля 1918 года, Г. Лебедев писал Ремизову: «<…> в субботу к Вам собирается Дм Соловьев, исследовавший манегров, карагисов, эрочей Хочет поговорить относительно карагисских сказок и о многом другом» (Ремизов А. М. Переписка редакций и издательств «Аргус», «Лукоморье», «Народоправство» и др. в связи с изданием его произведений // ИРЛИ. Ф. 256. Оп 2. Ед. хр. 24. Л. 5; письмо на бланке петроградской газеты «Вольная Сибирь»). Вероятно, именно весной 1918 года Дм. К. Соловьев передал Ремизову для обработки свои неопубликованные записи двух карагасских и трех манегрских сказок, а также предоставил ему сведения этнографического характера, которые впоследствии были помещены в примечаниях.

Якутские сказки, полученные писателем от С. А. Новгородова, очевидно, тоже никогда не публиковались. Уже во второй половине мая 1918 года все восемь сказок цикла (за исключением «Эйгелина») были опубликованы в два приема (№ 6 и 7) в редактируемом давним приятелем Ремизова М. М. Пришвиным Литературном отделе «Россия в слове» еженедельника «Воля народа». Вскоре в непериодическом издании Театрального отдела Наркомпроса «Игра» (1918. JV 2. Ч. 1. С. 1–4; Ч. 2. С. 26) ремизовский «сказ» «Серкеп-Сехен» был еще раз опубликован как вставной помер — песенка Рубабы (Пролог, картина 2) из пьесы-сказки В. Э. Мейерхольда и Ю. М. Бонди «Алинур». Сама пьеса была помещена на С. 1–25, а в первой части «Игры» на С. 1–4 напечатаны ноты этой песенки с ремизовским текстом (музыка Анатолия Канкаровича). В том же номере «Игры» был опубликован и цикл «Ё. Заяшные сказки (Тибетские)» (Ч. 2. С. 33–56). Соседство этих двух текстов нашло отражение в песенке Рубабы: «руки-ноги» Серкеп-Сехепа здесь — «заяшный ус», а не «усики», как в алконостовской редакции (в «Чакхчыгыс-таасу» Ремизов вернулся к прежнему варианту — «заячий ус»).

В 1919 году цикл был впервые опубликован в полном составе петербургским издательством «Алконост» под названием «Сибирский пряник». Обложка этой книги была выполнена по эскизу самого Ремизова. В интервью журналу «Вестник литературы» он сообщал: «<…> „Сибирский пряник“ — начало затеи моей написать большую книгу „Великая Сибирь“, куда бы вошли заветные сказки сибирских народов» (Вестник литературы 1919. № 8 С. 4) Этот монументальный замысел так и не был осуществлен.

Между тем название ремизовского цикла отсылает читателя не только к сибирской теме. В 1916 году писатель принимал участие в сборнике в пользу общества «Детская помощь», который назывался «Пряник осиротевшим детям» и был украшен фрагментами оттисков костромских и ярославских пряничных досок из собрания близкого друга Ремизова И. А. Рязаповского (ранее Ремизов всячески способствовал изданию двух альбомов оттисков этих пряничных досок, а затем рецензировал их). Знаменательно, что к 1918 году относится и одно из «рабочих» названий цикла «Лалазар» — «Кавказский пряник», трансформировавшееся в «Кавказский чурек» в процессе подготовки к публикации в издательстве «Алконост», где сборник должен был выйги практически одновременно с «Сибирским пряником» (подробнее об этом см в преамбуле к сборнику «Лалазар» — С. 701–702). Все это создает особую смысловую интригу, так как связывает два цикла, устанавливая между ними род «диалога», и одновременно является апелляцией к внелитературному контексту ремизовского творчества данного периода.