Том 2. Докука и балагурье

После пира стал вор Ванька прощаться с приятелем, а прощаясь, раскрыл ему свою тайность: он и есть тот самый покойник, которого на Миллионной в гробу дубинками били — вор Ванька.

— Пожалел ты меня, Васька, выкупил, послужил и я тебе верою, правдою и неизменою! — сказал вор Ванька и пошел себе, ничего не взял, только попугайныеключи да мел-камень, все оставил приятелю.

И остался Васька Неменяев с своей молодой женой вдвоем без приятеля, и стали жить по-хорошему при всей обличности и удовольствии.

1909 г.

Собачий хвост *

1

Была такая деревня не мала, не велика — четыре двора. В трех дворах жили мужики семейные с женами да со скотом, а в четвертом мужик один — бобыль Зот.

Была у бобыля Зота лошадь, корова и собака. И так себе бобыль — мужичонка ледащий, вида никакого, а чем-то вышел таким: уйдут семейные куда, а он к их женам да так всем угождает — изодрались из-за него бабы — кривые ходят.

Приметили мужики, стали на бобыля дуться.

— И как это ты живешь, горемыка!.. мы себе промышляем-трудимся, а ты палец о палец не стукнешь, а все живешь?

— А вы что на меня глядите: я говорить умею!

И вправду, не обидел Бог бобыля словом: такого говоруна в Москве не сыскать, — скот неразумный уши развесит, как пойдет, бывало, Зот языком чесать.

Стакнулись мужики, убили у Зота кобылу.

И не на чем уж Зоту дров привезти.

— Как это ты живешь, — говорят, — у тебя и лошади нет?

— А вы что на меня глядите: я говорить умею!

Утром выйдет Зот на крыльцо, будто проветриться, а бабы уж по охапке дров ему тащут. Так и топит.

Стакнулись мужики, убили у Зота корову.

А Зоту что корова? — Зоту, что зверю, был бы хвост цел — молока да масла, всего от баб будет.

— Как это ты живешь, горемыка, ни кобылы, ни коровы нет?

— А вы что на меня глядите: я говорить умею!

Стакнулись мужики, убили у Зота собаку.

Натка, поговори теперь! Без собаки в дому, что без замка дверь — ворам ход: пожалуйте!

А Зоту хоть бы что, — мудрёная голова, — принялся за кожи. Высушил, выделал кожи и сшил себе балахон поверх шерстью: перед коровий, зад кобылий, а хвост собачий.

Обрядился Зот, присел на лавку, посидел-подумал, и пошел себе в город просить милостыню.

2

Собачий хвост! — пошла про Зота слава. Начали-то ребятишки, подхватили большие — таков уж человек: где ему сдачи не дай, там он язык покажет.

Зот на Собачий хвостоткликался: не драться же лезть, коли в животе пусто, и не на такое еще откликнешься!

Вот зашел Зот в дом к одному купцу, — богатый был купец Генералов: сахаром торговал. Купца-то дома не оказалось, — за покупками отлучился. А была у купца жена и сидел у нее о ту пору друг в гостях.

Собачьего хвоста они не стесняются, а Собачий хвост и сам бывал в таком, видел виды, ему это дело известно.

И надо же такому случиться, нагрянул хозяин домой.

Друг хозяйкин испугался, мечется, как шпареная крыса.

— А я-то теперь куда? — знай, лопочет.

— А ты иди в погреб, — не потерялась хозяйка.

Уж не только в погреб, он и в трубу полез бы — в гор шок полезешь!

А Собачий хвост слушал, слушал да и говорит:

— Когда его в погреб, так и я в погреб.

— Что ты, — поднялась было хозяйка, — с ума спятил: ты-то зачем?

— Не то я хозяину скажу, — уперся Собачий хвост.

Не время было бобы разводить. И спустила хозяйка обоих в погреб.

А купец-то Генералов не один нагрянул, а с товарищами, — все купцы, все важные да богатые. Набралось полон дом гостей, стали пировать.

Ну хозяйка тут и вина им и закусок. Пошла хозяйка в погреб за вином, собрала для гостей кулек, да и сунула приятелю-то своему бутылку, которая получше.

А у приятеля губа не дура, налил себе стаканчик да и выпил, налил другой и другой выпил.

Собачий хвост терпел, терпел, инда слюна потекла.

— Как так? — цап приятеля за полу.

— Что такое?

— А у нас не так.

— А как? — а сам, знай себе, выпивает.

— Один стаканчик выпьют, другой товарищу подают. Нет, этак я выйду, да хозяину скажу.

Оробел приятель. И стал все исполнять, что Собачий хвост хочет: один стаканчик выпьет, другой товарищу подает.

Допили одну бутылку, хозяйка другую сунула, не хуже той. Распивают и другую бутылку.

А в доме разгулялись гости, развезло, стали песни петь.

Услыхал Собачий хвост и туда же, — затянул в погребе свою песню.

— Что ты, глупый, — унимает приятель, — зачем поешь?

— А мы что здесь, не вино пьем, что ли? Там поют, а нам и не петь?

— Перестань, не пой! — просит приятель.

— А давай платье на платье менять, так и перестану.

Оробел приятель, готов все исполнить.

Сменили они платье на платье. Сидят. Приходит опять хозяйка в погреб. Зот — к хозяйке:

— Нельзя ли, — говорит, — меня отсюда выпустить?

— Что же можно, народ захмелел, пройдешь, не заметят.

Хозяйка и выпустила Зота.

Вышел Зот на улицу, походил, поразмялся, да опять в дом к купцу.

Все, как водится, образам помолился, поздравил с пиром, с беседою.

— Хорош ваш пир, хороша беседа, только в доме есть несчастье.

— Что такое? — вскочил хозяин. Полезли и гости, ну расспрашивать.