Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

Стучит по мосткам каблучками…
С заборов густыми снопами
Лиловая никнет сирень.
Мелькнул подоконник с купчихой.
Как остров, средь заводи тихой,
Свободный раскинулся день…
Сорвала зелененький листик,
Вверху закачался шиповник,
Над церковкой птиц хоровод,—
И каждый прохожий чиновник,
И каждый малыш-гимназистик
Ей сердце свое отдает.

На базаре плеск и гам:
Кони — бабы — печенеги.
Глаша тянется к ларькам
И глазеет на телеги.
На земле у старика
Косы синие — рядами.
Обступили, жмут бока,
В сталь защелкали ногтями.
Обошла галдящий круг.
Из трактира ржет машина.
В стороне — холм новых дуг.
Обернулась вниз: картина!
Пышут мальвы на платках…
Так чудесно в гору чинно
Подыматься на носках
Сквозь соборный двор пустынный.

На глади Великой смешной пароходик чуть больше мизинца,
Белеет безмолвный собор-исполин.
Под вышкой сереют корявые стены детинца.
На облаке — сонный, вечерний кармин.
Задумчиво Глаша идет, напевая, на вышку:
Глаза — два весенних пруда.
Стоит, улыбаясь, смиряя задор и одышку,
И смотрит, как гаснет внизу у обрыва вода.
Закат сквозит печальной лентой. Пора домой.
Пскова-река смывает барки лиловой тьмой.
Уже вдоль Запсковья в домишках зажгли огни.
Все купола давно уснули в седой тени.
Мать дремлет. На кривом балконе горит свеча,
Внизу в хлеву вздыхает телка, сквозь сон мыча,
И самовар бурлит-клокочет, ждет на столе…
Быстрее вихря мчится Глаша в знакомой мгле.

<1918>

В Одессе *

Вдоль деревянной длинной дамбы
Хвосты товарных поездов.
Тюки в брезенте, словно ямбы,
Пленяют четкостью рядов.
Дымят гиганты-пароходы,
Снуют матросы и купцы.
Арбузной коркой пахнут воды —
И зыбь, и блеск во все концы.
На волнорезе так пустынно…
Чудак в крылатке парусинной
Снимает медленно с крючка
Вертляво-скользкого бычка.

Всю гавань тихо и лениво
Под солнцем добрым обойдешь…
Воркуют голуби учтиво,
Босяк храпит в тени рогож.
Кадит корицей воздух летний…
Глазеешь на лихой народ
И выбираешь, как трехлетний,
Себе по вкусу пароход.
Вперед по лестнице гигантской!
Жара бросает в пот цыганский,
Акаций пыльные ряды
С боков свергаются в сады.

Дополз до памятника «Дюку»…
День добрый, герцог Ришелье!
Щитком к глазам подносишь руку:
Спит море — синее колье…
В ребре средь памятника — бомба,
Жужжит кольцом цветник детей,
И грек, исполненный апломба,
Раскрыл, пыхтя, лоток сластей.
Сажусь у лестницы на кладку,—
Мороженщик снял с круга кадку.
Сквозь Николаевский бульвар
Плывет змея беспечных пар.