Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

Истомленные мимозы
Листья легкие склонили,
И шипит бамбук зеленый,
Кротко жалуясь на зной.
Наклонясь к кустам, рабочий
Из ведра струею хлещет:
Пьет земля, пьют жадно корни,
Влажной пылью дышит двор.
За отцом, сжав строго губки,
Ходит медленно ребенок,
Из фиаски оплетенной
Гравий влагой окропя.
А фиаска так лукава —
Ускользает и виляет…
Каждый камушек невзрачный
Надо Розе напоить.

____

Холод мраморных ступеней
Лунным фосфором пронизан.
Сбоку рамой освещенной
Янтареет ярко дверь.
Роза сонно и устало
За отцом следит глазами,
В белый хлеб впилась, как мышка,
И на локоть оперлась.
Ест отец, мать пьет кианти,
Две звезды зажглись над пальмой,
И сверчок пилит на скрипке
В глубине за очагом.
Лампа, мать, отец и звезды —
Все сливается, кружится
Тихим сонным хороводом
И уходит в потолок.
Каждый вечер та же сцена:
Голова склонилась набок,
Темно-бронзовые кудри
Нависают на глаза.
Мать берет ее в охапку,—
Виснут ручки, виснут ножки,
И несет, как клад бесценный,
На прохладную постель.
Сны сидят под темной пальмой,
Ждут качаясь… Свет погаснет —
Пролетят над занавеской
И подушку окружат.
Спи, дитя, — и я, бессонный,
Буду долго, долго слушать,
Как над кровлею твоею
Шелестит во тьме бамбук.

<1924>

Старая вилла *

Сквозь чугунную ограду
    Вдоль крутой стены
Вглубь струится сумрак сада,—
    Остров тишины…
Эвкалипты пышной кроной
    Ветви вниз струят,
И фонтан струей бессонной
    Моет грудь наяд.
Ряд колонн встал стройно к свету
    От окна к окну…
Эх, пожить бы здесь поэту
    Хоть одну весну!

По утрам вставал бы рано,
    Ставил самовар…
На лужайке у платана
    Заструил бы пар.
Там, где розы вкруг Париса
    Расточают страсть,—
На траве у кипариса
    Повалялся б всласть.
На террасе под охраной
    Греческих богов
Я б почтил закат румяный
    Флейтами стихов…
Ночью б стал у пышной двери,
    Озарил весь зал
И «Онегина» Венере
    Медленно б читал…
Паучок средь прутьев узких
    Тихо вяжет нить…
Сто детей бездомных русских
    Здесь бы поселить!
В городки б — на луг зеленый,
    А потом в лапту…
Дискобол бы удивленный
    Опустил пяту.
Возле пинии тяжелой
    На траве сухой
Хоровод завил веселый
    С песнею лихой…

А пятнашки, кошки-мышки,
    Жмурки, чехарда?
Засучили б вмиг штанишки
    И в фонтан — айда!
А потом учили б в зале
    Сколько «дважды два»,
И читали б и писали
    Русские слова…
По ночам, сложив тетрадки
    Стопкой на стене,
С визгом прыгали б в кроватки
    В звонкой тишине.
По горбатым одеяльцам
    Вился б лунный дым —
И Диана б, сжавши пальцы,
    Удивлялась им.

Проходи… Засов чугунный
    Крепко запер вход.
В мертвом парке тихоструйный
    Рокот мертвых вод…
Заколочены все двери.
    Вилла — старый склеп.
Боги — в язвах, люди — звери.
    Разве ты ослеп?

<1925>

Рим

На площади Navona *