Том 2 и 3. Виннету: Виннету. Белый брат Виннету. Золото Виннету

— Это вполне возможно! Он, правда, весьма скромный парень и как будто не расположен задирать нос, но людей никогда не следует хвалить: этим можно испортить самый хороший характер. Называйте его по-прежнему грингорном, так как он и в самом деле грингорн, хотя и обладает всеми необходимыми для вестмена качествами, правда, в зачаточном состоянии. Он еще многому должен научиться и многое испытать.

— Поблагодарил ли ты его за то, что он спас тебе жизнь?

— Не подумал даже, и ни за что этого не сделаю! Но когда наш окорок будет готов, он получит лучший, самый сочный кусок. Я сам его отрежу. Он этого вполне заслужил. А знаете, что я сделаю завтра?

— Ну, что? — спросил Стоун.

— Доставлю ему большую радость.

— Чем же?

— Я позволю ему поймать мустанга.

— Ты хочешь поохотиться на мустангов?

— Да, мне нужна лошадь.

Больше я не подслушивал, отошел немного в кустарник и затем с другой уже стороны приблизился к охотникам. Они не должны, были знать, что я слышал то, чего мне слышать не следовало!.. Мы развели костер, возле которого воткнули в землю два раздвоенных сука. На них был положен крепкий прямой сук, представлявший собой вертел. Трое вестменов прикрепили к нему окорок, после чего Сэм принялся с большим искусством поворачивать вертел. Меня немало забавляло радостное выражение его лица при этой церемонии.

Остальные, вернувшись в лагерь с порядочным запасом мяса, последовали нашему примеру и также зажгли костры. Однако у них обошлось все не так мирно, как у нас. Так как каждый хотел жарить отдельно для себя, то многим не хватало места, и в конце концов им пришлось съесть свои порции полусырыми.

Я получил самый лучший кусок, он весил около трех фунтов, но я съел его целиком. Из-за этого меня не следует считать обжорой, — наоборот, я всегда ел меньше других, находившихся в моем положении. Но тому, кто сам не испытал подобной жизни, трудно представить себе, сколько мяса может и даже должен есть вестмен. Я видел однажды, как старый охотник зараз съел восемь фунтов мяса, и на мой вопрос — сыт ли он? — ответил с улыбкой: «Я должен быть сытым, потому что у меня нет больше мяса! Но если вы дадите мне кусок вашего, то вам не придется долго ждать его исчезновения…»

Во время еды вестмены обсуждали подробности нашей охоты. Из разговоров выяснилось, что при виде убитых бизонов у них создалось другое впечатление о моей «глупости», чем первоначально.

На следующий день я принялся было за работу, но вскоре появился Сэм и сказал:

— Оставьте инструменты в покое, сэр! Мы предпочитаем сегодня кое-что интересное.

— Что же?

— Скоро узнаете… Седлайте вашу лошадь: мы сейчас поедем!

— На прогулку?.. Но меня ждет работа!

— Вот еще! Вы уже достаточно потрудились. Впрочем, я думаю, что мы к обеду вернемся. Тогда можете измерять и вычислять, сколько вам заблагорассудится!

Я предупредил Бэнкрефта, и мы отправились. Сэм вел себя по дороге очень таинственно, а я не говорил о том, что уже знаю его намерение. Мы ехали обратно по измеренной нами местности, пока не достигли западного края прерии, — места, которое вчера наметил Сэм. Здесь он спрыгнул с лошади и, тщательно привязав ее, пустил пастись. Затем он сказал мне:

— Слезайте, сэр, и крепко привяжите своего чалого! Мы здесь подождем.

— Но зачем же крепко привязывать лошадь? — спросил я Сэма, хотя отлично знал, в чем дело.

— Иначе вы легко можете ее лишиться. Я часто видел, как лошади в таких случаях удирали.

— В каких это случаях?

— Разве вы не догадываетесь?

— Нет.

— Угадайте-ка!

— Мустанги?

— Как это вы вдруг догадались? — спросил он, удивленно взглянув на меня.

— Я читал об этом.

— О чем?

— Что домашние лошади, если их крепко не привязать, охотно уходят с дикими мустангами.

— Черт вас возьми! Обо всем-то вы читали, и вас трудно чем-либо удивить! В таких случаях я предпочитаю неграмотных!

— Вы хотели меня удивить?

— Конечно!

— Охотой на мустангов?

— Ну да!

— Это не удалось бы вам! Человека можно удивить только чем-либо таким, о чем он ничего не знает. Вам бы все равно пришлось рассказать обо всем мне до прихода мустангов.

— Вы правы, гм… Ну, так слушайте: мустанги уже побывали здесь.

— Это их следы мы видели по дороге?

— Да! Они вчера здесь прошли. Это был передовой отряд, разведка! Должен вам сказать, что мустанги в высшей степени умные животные. В обе стороны и вперед они высылают маленькие отряды. У них имеются свои офицеры, совсем как в настоящем войске, а вожаком они всегда выбирают опытного, сильного и смелого жеребца. Пасутся ли они на одном месте или кочуют, табун всегда окружен жеребцами, затем следуют кобылы, и только в самой середине находятся жеребята: таким образом жеребцы защищают самок и жеребят. Я уже подробно описывал вам, как ловят мустанга с помощью лассо. Помните ли вы?

— Само собой разумеется!