Том 2. Хладнокровное убийство

К пятнице, когда в суде наступил перерыв на выходные, штат закончил предъявление обвинений, что включало в себя свидетельские показания четверых специальных агентов Федерального бюро расследований из Вашингтона, округ Колумбия. Эти люди, лабораторные техники, специализирующиеся на разных способах научного расследования преступлений, исследовали физические улики, связывающие обвиняемых с убийствами (анализ крови, следы, ружейные гильзы, веревку и пластырь), и удостоверили подлинность вещественных доказательств. И, наконец, четверо агентов Канзасского бюро расследований представили суду протоколы допросов и признания заключенных. При перекрестном допросе канзасских следователей защитники обвиняемых заявили, что признания были получены незаконными средствами — жестокими допросами в душной, ярко освещенной, напоминающей чулан комнате. Столь ложное утверждение вызвало у детективов закономерное раздражение, но они очень убедительно его опровергли. (Позднее, когда кто-то из репортеров спросил его, почему он все время пускает в ход эту искусственную уловку, адвокат Хикока огрызнулся:

«А что мне еще остается делать? Черт, у меня на руках ни одного козыря. Но не могу же я просто сидеть здесь как кукла. Я должен время от времени произносить какие-то слова».)

Самым весомым оказалось свидетельство Элвина Дьюи; его показания — первое обнародование признания Перри Смита о том, как все произошло, — попали в заголовки (ОБНАРОДОВАНЫ НЕМЫЕ УЖАСЫ УБИЙСТВА — ХОЛОДНЫЕ, СТРАШНЫЕ ФАКТЫ ОБЪЯВЛЕНЫ ВСЛУХ) и ошеломили слушателей — но больше всего Ричарда Хикока, который со скорбным вниманием вслушивался в слова агента, после того как тот сказал: «Есть один инцидент, о котором я еще не упоминал. Смит говорит, что после того, как все Клаттеры были связаны, Хикок сказал ему, что Нэнси Клаттер хорошо сложена и что он собирается ее изнасиловать. По словам Смита, он сказал Хикоку, что не потерпит ничего подобного. Смит сказал мне, что презирает людей, которые не умеют сдерживать свои сексуальные желания, и что он готов был подраться с Хикоком, но не дать ему изнасиловать девочку». Прежде Хикок не знал, что его подельник рассказал полиции о предполагавшемся изнасиловании; не знал он и о том, что, придя в более миролюбивое расположение духа, Перри изменил первоначальную версию и заявил, что он один застрелил всех четверых, — факт, на который Дьюи указал в конце своих показаний: «Перри Смит сказал, что он желает изменить два пункта в своем заявлении. Он сказал, что все остальное в его показаниях было правильно и правдиво, за исключением того, что не Хикок, а он сам убил миссис Клаттер и Нэнси Клаттер. Он сказал мне, что Хикок… не хочет умирать, ведь тогда мать так и будет считать его убийцей. Еще он сказал, что у Хикока хорошая семья. Поэтому я решил об этом сказать».

Миссис Хикок плакала, слушая его слова. В течение всего заседания она тихо сидела рядом с мужем и теребила носовой платок. При малейшей возможности она ловила взгляд своего сына, кивала ему и улыбалась слабой, но преданной улыбкой. Однако было видно, что самообладание ее на исходе; она начала плакать. Кто-то из зрителей поглядел на нее и смущенно отвел взгляд; остальные не заметили этого оплакивания, контрапунктом сопровождавшего выступление Дьюи; даже ее муж, вероятно считая, что замечать женские слезы будет не по-мужски, остался в стороне. Наконец единственная в зале женщина-репортер вывела миссис Хикок из зала суда и проводила ее в дамскую комнату.

Как только боль поутихла, миссис Хикок захотела выговориться.