Том 2. Хладнокровное убийство

Вскоре прибыли два старших детектива и стали расспрашивать единственного уцелевшего члена семьи. Хотя они и не сомневались в том, что он лжет, но с уважением выслушали его рассказ о том, как он ездил в Лоренс, чтобы забрать пишущую машинку, сходил в кино и, вернувшись домой после полуночи, обнаружил, что вся квартира перевернута, а его родные убиты. Он не отступал от этой истории и мог никогда ее не изменить, если бы, после того как его арестовали и поместили в окружную тюрьму, на помощь властям не пришел преподобный мистер Вирто К. Дэймерон.

Преподобный Дэймерон, типичный диккенсовский персонаж, елейный и веселый, пламенный оратор, был священником баптистской церкви в Канзас-Сити, штат Канзас. Эту церковь регулярно посещали Эндрюсы. Разбуженный срочным звонком окружного коронера, Дэймерон около трех ночи приехал в тюрьму, после чего детективы, напряженно, но безрезультатно допрашивавшие подозреваемого, вышли в другую комнату, оставив священника наедине с прихожанином. Эта встреча оказалась роковой, судя по тому, как сам прихожанин спустя несколько месяцев описывал ее в письме к другу: «Мистер Дэймерон сказал: «Вот что, Ли, я знаю тебя всю твою жизнь. Еще с тех пор, как ты был просто головастиком. И твоего папу я знал всю жизнь, мы вместе выросли, мы были друзья детства. И именно поэтому я здесь — не только потому, что я твой пастор, но и потому, что считаю тебя членом своей семьи. И потому, что тебе нужен друг, которому ты смог бы все рассказать без утайки, а я просто сам не свой из-за всего случившегося и не меньше тебя горю желанием увидеть преступников на скамье подсудимых».

Он спросил, не хочу ли я пить, и дал мне «кока-колы». Мы заговорили о каникулах и о том, как я люблю учиться, как вдруг он говорит: «Вот что, Ли, там кое-кто сомневается в твоей невиновности. Я уверен, что ты захочешь пройти испытание на детекторе лжи и убедить этих людей в своей непричастности, чтобы они могли заняться делом и поймать виновных». Потом он сказал: «Ли, ведь ты не совершал этого ужасного преступления, правда? Если же это совершил ты, то пришло время очистить свою душу». Тогда я подумал, какая мне разница, и сказал ему правду, практически все подробности. Он все качал головой, закатывал глаза и потирал руки, а потом сказал, что это страшный грех и я должен ответить за это перед Всевышним, должен покаяться, сказать следователям то, что рассказал ему, и спросил, согласен ли я?»

Получив согласный кивок, духовный наставник заключенного прошел в смежную комнату, в которой толпились нетерпеливо ожидающие полицейские, и с торжеством в голосе сказал им: «Заходите. Мальчик готов сделать заявление».

Случай Эндрюса послужил поводом для юридического и медицинского крестового похода. До суда, на котором Эндрюс был объявлен невиновным по причине безумия, психиатры клиники Меннингера провели доскональную экспертизу обвиняемого и поставили диагноз «шизофрения простого типа». «Простым» этот тип назывался потому, что у Эндрюса не было никаких заблуждений, никаких ложных ощущений, никаких галлюцинаций, а только первичное отделение разума от чувства. Он понимал природу своих действий, понимал, что они незаконны и что его ждет за них кара. «Но, — как сказал доктор Джозеф Саттен, один из экспертов, — Лоуэлл Ли Эндрюс не испытывал никаких эмоций вообще. Он считал себя единственным важным и значительным человеком в мире. И в его собственном изолированном мире убить мать ему казалось столь же правильным, как убить животное или муху».

По мнению доктора Саттена и его коллег, преступление Эндрюса являло собой столь бесспорный случай снижения ответственности, что им невозможно было пренебречь и не бросить вызов правилу М'нотена в судах Канзаса. Правило М'нотена, как уже было сказано выше, утверждает, что речь не может идти о безумии, если ответчик способен отличить дурное от доброго — в юридическом, а не нравственном смысле. К большому горю психиатров и либеральных юристов, это правило преобладает в судах Британского Содружества и Соединенных Штатов, во всех, кроме судов полудюжины штатов и округа Колумбия, где придерживаются более снисходительного, хотя и менее практичного, по мнению многих, правила Дарэма, которое заключается в том, что обвиняемый не может нести ответственность за преступление, если его противозаконные действия были совершены в результате болезни или дефекта мозга.

Короче говоря, защитники Эндрюса, команда, состоявшая из психиатров клиники Меннингера и двух первоклассных адвокатов, надеялись взять эту юридическую высоту. Необходимо было убедить суд заменить правило М'нотена на правило Дарэма. Если бы это удалось, то Эндрюс, благодаря более чем достаточным свидетельствам о его шизофреническом состоянии, был бы приговорен не к виселице и даже не к тюрьме, а к заключению в больнице для душевнобольных преступников.