Том 2. Клетка для простака

Когда Донаван и Адлер набросились на меня в подземном коридоре, я понял, что сопротивляться бессмысленно. У моих ног лежала без чувств Аманта, а нападающие были вооружены длинными острыми ножами. Привязав меня к колонне, они приволокли в зал Аманту и, бросив ее слева от алтаря, вернулись на свои места. С той самой минуты, как Донаван и Адлер закрепили последний узел на веревке, которая тут же больно врезалась в мое тело и не давала мне никакой возможности пошевелиться, вся компания словно позабыла о моем присутствии.

Поведение Памелы было верхом непристойности. Словно в шведском порнографическом шоу, она походкой манекенщицы двинулась навстречу Адлеру, развернув губы своей киски. Подойдя к нему, она принялась тереться о его широкий зад, неприлично вращая тазом. Потом она отошла от него и, взяв мешок и проходя мимо свечей, зажженных кучками, принялась бросать в их мерцающее пламя целые горсти какого-то порошка, напоминавшего песок; свет моментально потускнел, и в воздухе едко запахло мочой какого-то животного.

Зловоние все усиливалось и вскоре стало совершенно непереносимым. Донаван стоял рядом с Труди; он что-то прошептал ей на ухо, одной рукой лаская ей грудь. Его пенис почти моментально встал, и он принялся свободной рукой нежно поглаживать его, словно это был ребенок. Однако Труди оставалась совершенно безучастной, и по ее отрешенному лицу я понял, что она не осознает происходящего. Труди словно прилетела с другой планеты — так разительно она отличалась от остальных. Памела по-прежнему выделывалась перед Адлером. Подняв края его тоги, она взяла его маленький толстый пенис и начала массировать его ладонями обеих рук, одновременно касаясь его лица небрежными слюнявыми поцелуями. Неожиданно Памела наклонилась и запечатлела звонкий поцелуй на кончике его пушки, а он в это время засунул пальцы в ее влагалище.

Неожиданно откуда-то извне прозвучал гонг, и все собравшиеся в подземном зале застыли на месте. Адлер медленно вытащил пальцы из влагалища Памелы. Наступила мертвая тишина, и все обратили свои взоры на дверь слева от настенной росписи. Она открылась, и оттуда появилась небольшая фигурка, которая медленно приблизилась к алтарю и повернулась лицом к присутствующим. Фигурка была укутана в широкое платье, ниспадавшее с ее плеч до самого пола, а лицо скрывалось под маской, изображавшей козлиную голову.

— Час пробил! — Сухой голос, напоминавший шуршание листьев на ветру, был мне до отвращения знаком. — Скоро придет он, истинный сын Сатаны!

— Истинный сын Сатаны! — эхом повторили за ней все остальные.

— Когда мы погрязнем в блуде и грехах, он придет и явит нам свою милость! — продолжал вещать сухой голос.

— Свою милость! — прошелестело эхо.

— Пусть жрица подготовит алтарь.

Труди сделала шаг вперед и, медленно приблизившись к алтарю, принялась снимать с него урны и ставить на пол.

— Сегодня мы собрались, чтобы принять в свои ряды нового брата, — прозвучал голос из-под козлиной маски. — Надеюсь, что истинный сын Сатаны благосклонно отнесется к тебе, Маркус. А теперь начнем инициацию!

Донаван схватился за край импровизированной тоги Адлера и одним быстрым рывком сорвал ее, обнажив толстое волосатое тело, блестевшее от пота. Памела, широко расставив ноги и чуть согнув их в коленях, непристойно вихляясь, снова двинулась к нему, раздвинув пальцами свою киску.

— Пусть восторжествуют срам и бесстыдство! — Сухой голос начал произносить ритуальное заклинание. — Пусть восторжествуют животные инстинкты! Пусть восторжествует неукротимая похоть!

Схватив Адлера за руку, Памела легла на пол и потянула его за собой. Он опустился на нее сверху. Памела широко раскинула ноги, и Маркус вошел в нее; его волосатая задница задвигалась вверх-вниз, а Памела подтянула согнутые ноги к своим плечам. Адлер вогнал свой толстый стержень в Памелу, и они принялись как безумные кататься по полу. Донаван спокойно монотонным голосом подбадривал их. Меня чуть не вырвало от отвращения, и я перевел взгляд на козлиную маску, стараясь не слушать звериные звуки, которые становились все громче и неистовей. Труди, освободив от урн алтарь, встала позади фигуры в козлиной маске и осталась стоять недвижимо, глядя бессмысленным взглядом прямо перед собой.

Наконец снова наступила тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Адлера.

— Истинный сын Сатаны доволен поведением нашего новообращенного брата, — возвестил сухой голос. — Однако он должен пройти еще одно, последнее испытание. И все мы подвергнемся испытанию. Недавно мы принесли истинному сыну Сатаны человеческую жертву, и в благодарность за наше послушание он разрешает нам сделать еще одно жертвоприношение, но сегодня — в знак особой милости — двоих!

По залу пробежал гул одобрения, и козлиная маска медленно повернулась к вдове Уоррена.