Читаем Том 2. Лорд Тилбери и другие полностью

— Да все. Почему я хочу на ней жениться? Коту ясно, мы — не пара. Друзья говорят: «Одумайся! Тебе нужна веселая подруга, которая и выпьет, и потанцует на столе». Прямо сейчас! Не нужна. Линда, и только Линда. Как ты это понимаешь?

— Видимо, взялся за ум.

— Очень может быть. Конечно, она ангел во плоти, это мне очень полезно. Но иногда я думаю — зачем у нее такие высокие требования?

— Высокие?

— Ну, высоковатые. Нет, причины у нее есть. Я не говорил, она уже была замужем? Такой Чарли Ром, с биржи. Пил, как рыба, гонялся за девицами.

Джерри нахмурился.

— Кого это мне напоминает? Не помню. Что ж она, развелась?

— Да. Терпела-терпела, а потом — все. Конечно, теперь ей легче, но взгляды — очень строгие.

— Следующий муж должен быть вроде сэра Галахада?

— Вот именно. Значит, придется пить один коктейль перед обедом, а потом — бокал вина. Отращу двойной подбородок, брюшко, еще в Конгресс выберут… И что же? Жалуюсь я, дрожу? Ни в коей мере. Я рад. С Линдой и не то стерпишь.

— Видишь, тебя очищает любовь хорошей женщины.

— Не без того.

— Ты хочешь оправдать ее доверие.

— Вот именно. А я ее обманываю!

— В каком смысле?

— Вернее, скоро обману. Пойду в ресторан с Гвендолен. Линда взяла с меня клятву, что больше не будет блондинок, а тут, сам видел…

— Зачем же ты идешь? Отменил бы.

— Нет, нельзя. Как говорится, прощальный ленч. Не знаю, хватит ли денег… Если Кэй привезет картину, тогда хватит. Линда говорит, Будэн в цене. Но привезет ли? Где она?

— Может, прилетела вчера вечером, уже поздно было.

— Тогда надо звонить. Я же тут волнуюсь. Это недорого, в конце концов!

— Ну, не подумала.

— То-то и оно. Что такое брат, что такое его нервы? Ты поосторожнее, Джерри, старик, она вообще такая, не думает. Не ставит себя на чужое место. Я, понимаешь, голодаю, я извожусь, а она…

Тут зазвонил телефон.

— Наверное, она, — сказал Бифф. — Иди, иди! Только не объясняйся, говори о деле.

Джерри вернулся через несколько минут.

— Она?

— Да, она. Прилетает сегодня.

Бифф облегченно вздохнул.

— Слава Тебе, Господи! Завтра получу картину…

— Получил бы, — внес уточнение Джерри, — если бы она ее везла.

— А что? Не везет?

— Нет. Считает, что тебе опасно иметь сейчас деньги.

Бифф покачнулся. Обычно он верил своим ушам, обычно — но не теперь.

— Так и сказала?

— Да.

— И это сестра! И это ее я воспитывал и лелеял!

— А теперь она тебя лелеет. Посуди сам, ты же себя знаешь. Сейчас никак нельзя влипнуть. Спасибо бы ей сказал.

Телефон зазвонил снова. На сей раз к нему пошел Бифф, бросив:

— Ну, я с ней поговорю!

Он гордо удалился, но когда пришел обратно, сиял счастливой улыбкой, словно подтвердилась его вера в ангелов-хранителей.

— Это Пилбем, — сказал он. — Ты его помнишь?

— Да.

— Хороший парень, а?

— Ну, что ты! Гад, каких мало.

Бифф печально пощелкал языком.

— Смотри на людей светлее, Джерри, — посоветовал он. — Да, у него прыщи, но это не все, нет, не все! Откуда я знаю? Вот откуда: он предложил мне работу. Зайдите, говорит, ко мне, есть работенка. Чистая душа!

Джерри задрожал от ужаса. Он легко мог представить себе, что из этого выйдет.

— Не ходи! — вскричал он. — Подумай, чем ты рискуешь!

— А что такое?

— Ты же напьешься и влипнешь!

— Чепуха. Что, у меня головы нет?

— Именно.

— Ты не прав. Есть. И вообще, я спешу, в час встречаемся с Гвендолен. Кстати, не одолжишь ли фунтика три? Нет, скорее — пять.

3

Бифф не опоздал на свидание — молодые люди без денег очень точны, когда речь идет о наличных. Перси просил его явиться к трем, и в два часа пятьдесят девять минут он сообщил о себе юному Спенсеру. Юный Спенсер мгновенно провел почетного гостя в кабинет, где Перси, пожав ему руку, придвинул кресло и предложил ему сигару. Не хватало разве что салюта и красного ковра.

Когда обменялись комплиментами, одобрили погоду и справились о здоровье, Перси перешел к делу — тогда, не раньше.

— Вы говорили, — начал он, — что хотите немного заработать.

Бифф это подтвердил.

— А вы, — прибавил он, — говорили, что у вас есть какое-то дельце.

— Есть, — признал сыщик.

— Частный сыск?

— В определенной мере.

Бифф помялся.

— Должен вас предупредить, — честно сказал он, — что я не очень к этому способен. Я не распознаю улику, если мне ее принесут на блюдечке, с подробным описанием. В общем, если вы надеетесь, что я сумею измерять пятна крови или там исследовать сигаретный пепел, вас ждет разочарование.

Обычно, ведя деловую беседу, Перси Пилбем был серьезен, но иногда, очень редко, он улыбался, не ведая о том, как это отвратительно. Случилось так и теперь.

— Нет, нет, ничего такого не надо! — заверил он.

— А что надо? — спросил Бифф.

Перси встал, подкрался к двери, распахнул ее и — видимо, удовлетворившись тем, что юный Спенсер не упал на пол, — повернул ключ. Бифф с интересом за ним следил.

— Тайна? — предположил он. Перси многозначительно кивнул.

— Полная секретность. Могу я на вас положиться?

— Конечно!

— Строго между нами… и, естественно, Скотланд-Ярдом…

— Ярдом?

— Консультируются, знаете… По особо важным делам.

— О!

Перейти на страницу:

Все книги серии П. Г. Вудхауз. Собрание сочинений (Остожье)

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное