Том 2. Лорд Тилбери и другие

Полковник же, выкарабкавшись из камина, стряхнул угольную пыль и, спустившись в зал, принялся бабахать в гонг. Его прямому солдатскому уму показалось, что это простейший и эффективный способ взбудоражить обитателей, сообщая им, что в доме взломщик.

Гонг в деревенском поместье — прерогатива дворецкого, и удары в него ограничены строгими временными рамками: за полчаса до обеда и в ту минуту, когда обед подают на стол. Если звон раздался сразу после обеда, естественно предположить, что дворецкий рехнулся. А так как рехнувшийся дворецкий — интереснейшее зрелище, немудрено, что через минуту-другую холл был битком набит заинтригованными зрителями.

Чиннери с Bo-Боннером примчались из бильярдной. Гостиная выплатила дань в лице миссис Фолсом, миссис Шепли, Проффита и Биллинга, которые играли в бридж.

Когда установили, кто колотит в гонг, переполох сменился недоумением и легкой разочарованностью, рехнувшийся полковник тоже зрелище приличное, но аншлага не соберет. А тут еще одно, совсем уже расхолаживающее открытие: даже этот неравноценный заменитель — в здравом уме. Отрывисто, но внятно полковник Тэннер разъяснил причины своего эксцентричного поступка.

Объяснения приняли по-разному, кто как. Миссис Шепли, несколько туговатой на ухо, послышалось не «бандит», а «пандит», и, не разбираясь в индийской жизни, она затосковала. Миссис Фолсом тяжело осела в кресло. Проффит воскликнул «Ого-го!», Биллинг поинтересовался, стоит ли позвонить в полицию, а Bo-Боннер с отвагой, делавшей честь человеку преклонных лет, угрожающе раскрутил бильярдный кий, заявив при этом, что единственный способ расправляться с такими типами — дать им как следует по голове.

Он завел было довольно путаную историю о малайском слуге, который таскал сигареты, но Чиннери оборвал его, скрипуче фыркнув. Фырканье это означало, что он не верит полковнику.

— Может, кошка…

— Кошки в шкафах не прячутся.

— Еще как прячутся! — стоял на своем Чиннери.

— Хорошо, — полковник, как хороший стратег, чуть отступил, — но они не бывают ростом в шесть фунтов.

— Как это — шесть?

— На такой высоте находилось его лицо. Я до него дотронулся.

— Вам показалось, что дотронулись.

— Вы что же, считаете, что я грабителя не различу?

— Какой там грабитель? Еще совсем рано!

Остальная компания этот довод одобрила. Грабители — существа ночные, и хорошо воспитанной компании представлялось просто неприличным, чтоб какой-то из них залез в дом сразу после девяти. Одно — прилично, другое — неприлично. Так не делают, и все. Гостям не хотелось думать, что британский грабитель настолько дурно воспитан.

— Расскажите нам, полковник, всю историю, — попросил Биллинг.

— Не пропуская ни одной, самой мелкой детали, — поддержал Проффит, проглотивший немало детективов.

— С какой стати… м-м-м… пандиту залезать в ваш шкаф? — недоумевала миссис Шепли.

— А чего вам вздумалось туда лезть? — потребовал Чиннери, чье поведение оскорбительно напоминало о тех, кто возражает кандидату на предвыборном митинге.

— За индийскими фотографиями полез. Хотел показать княгине. Открыл дверь, сунул руку — альбом лежит у меня на полке — и коснулся человеческого лица.

— То есть вам померещилось.

— Может, крюк какой выступал, — заметил Во-Боннер.

— А вы его за нос приняли, — добавил Биллинг, не очень смышленый днем, но после обеда становившийся поразительно умным.

— Крюк!.. — глубоко вздохнул полковник Тэннер. — А потом этот крюк метнулся, как торпеда.

Школа скептиков под началом Чиннери начала стремительно терять последователей. Это уже походило на правду.

— Что же вы его не задержали! — посетовал Проффит.

— Надо бы, конечно, — согласился полковник. — Но в эту минуту я валялся в камине. Шок был настолько велик, что я отпрыгнул и споткнулся. Пока поднимался, он уже добежал до середины коридора.

— А куда он бежал? — осведомился Чиннери.

— Не спросил, — коротко ответил Тэннер. — Но, если вам интересно, он, несомненно, ответит. Смотрите, — указал он.

По лестнице спускалась маленькая процессия. Возглавляли ее Адриан и мисс Виттекер. Она держала руку узника в тех крепких тисках, которые узнал бы любой мастер джиу-джитсу. Даже на расстоянии видно было, что они эффективны и очень болезненны. Лицо прекрасной стражницы хранило безмятежность, вела она себя хладнокровно, как и подобает леди, а вот Адриан выглядел плохо. От боли у него жалобно кривилось лицо. Кроме того, один глаз набухал синяком. Процессию замыкал Поллен.

Зрители глядели квадратными глазами, как процессия достигла подножия лестницы и прошествовала к кабинету хозяина.

Сэр Бакстон после обеда удалился к себе, обсудить с княгиней детали сделки. Человека, столь страстно желавшего урегулировать все пункты, не мог отвлечь какой-то гонг. Когда гул достиг стола, баронет кинул вопросительный взгляд на потенциальную покупательницу, но ни один из них не двинулся. Сэр Бакстон воскликнул: «Эй, эй, что там такое?», княгиня ответила, что кто-то валяет дурака. Ошибочно приписав звон избытку веселья у Биллинга или Проффита, собеседник ее промямлил что-то насчет молодых идиотов, и они вернулись к переговорам.