Том 2. Лорд Тилбери и другие

На третьем этаже, в редакции «Светских сплетен», Родерик, подобно швейцару, терзался глухой скорбью. Он тоскливо глядел, как молодой Пилбем весело и бодро строчит следующий выпуск. Родерик чувствовал, что его заперли в комнате с безумцем, а тот беспечно жонглирует брусочками динамита. Вердикт высшего суда развязал Пилбему руки, теперь никто не мешал младшему редактору «Светских сплетен» творить скандальную газету по своему разумению; и от избранных мест, которые он время от времени зачитывал, Родерика всякий раз бросало в холодный пот. Бедняга явственно видел, что самая безобидная из этих заметок неизбежно повлечет визит взбешенных граждан с пистолетами. Потом он вспоминал короткие, но выразительные обещания мистера Айзека Пули, и сердце его уходило в пятки.

Родерик частенько посещал скачки и знал о Парнях все. Они рыщут по миру бандами, вооруженные до зубов. Кастеты и мешочки с песком для них то же, что для обычного мужчины галстук, — вещь, без которой невозможно показаться на улице. Они подстерегают неугодных и забивают сапогами. Короче, если есть мыслящие существа, чьим мнением должен дорожить человек, пекущийся о благе своей страховой компании, то это — Парни. А Пилбем из кожи вон лезет, чтобы задеть их за живое.

Родерик мысленно застонал и рассеянно обернулся, чтобы принять у вошедшего мальчика бланк.

— Что это? — спросил он, не сводя глаз с Пилбема, который в углу комнаты стучал на пишущей машинке. Тот, видимо, написал удачную фразу, потому что по-детски счастливо хрюкнул. Родерику же слышались раскаты адского смеха. Он разрывался между желанием узнать, что именно написал его помощник, и крепнущим чувством, что лучше бы этого не знать.

— К вам джентльмен, сэр.

Родерик с усилием оторвал глаза от вдохновенного очеркиста и взглянул на бланк. Как и мальчик, он первым делом заметил пропущенную графу.

— Он не пишет, зачем пришел.

— Он не стал говорить, чего ему надо, — упоенно сообщил мальчик. Он внутренне ликовал, предвкушая острые ощущения.

Что-то подобное представилось и Родерику.

— А почему? — с беспокойством спросил он.

— Не знаю, сэр. Не стал, и все тут. Я ему говорю: «Вы не написали, зачем пришли», а он вместо ответа хрясь меня палкой.

— Хрясь тебя палкой… — упавшим голосом повторил Родерик.

— Хрясь меня палкой! — радостно подтвердил мальчик. — Не знаю, какая муха его укусила, сэр, только он весь трясется от злости.

Родерик побледнел.

— Скажи, что я занят.

— Заняты, сэр? Да, сэр. Хорошо, сэр.

Малыш исчез. Родерик осел в кресло и уставился перед собой невидящими глазами. Машинка по-прежнему стрекотала, но Родерик ее не слышал. Гром грянул. Мститель явился. Родерик не знал, какой именно из газетных абзацев навлек на него беду, но не сомневался, что это может быть почти любой. Страшный сон обернулся явью.

Родерик Пайк, как легко заключить со слов его тети Фрэнсис, не родился героем. Она совершенно справедливо убеждала сэра Джорджа, что его сын — робкое и слабое существо. Один издатель, выпускающий рупор общественного мнения, призванный угождать литературным вкусам обитателей золотого прииска на Диком Западе, сидел в своем кабинете, когда пуля пробила окно и расплющилась о стену над его головой. Лицо газетчика озарилось счастливой улыбкой. «Ну вот! — вскричал он. — Что я говорил! Колонка „Личное“ пользуется успехом!» Родерик Пайк был полной противоположностью этому смельчаку. Он любил тишину и шарахался от жизни в бурных ее проявлениях. Кто-нибудь другой обрадовался бы, узнав, что к нему идет разъяренный незнакомец, который лупит палкой направо и налево; другой — но не Родерик. Он обмяк в кресле, ни жив и ни мертв от страха.

Полуообморочное состояние не прошло и с приездом Флик, которую ему предстояло поить в ресторане чаем.

3

Как ни явственно опечален был Родерик, Фелисия этого не заметила. Она целиком ушла в себя. Что-то случилось после расставания с Биллом, и выражалось оно в некоем смутном недовольстве и одновременно странной задумчивости. Она машинально поздоровалась с Родериком, машинально кивнула Пилбему, когда их знакомили. Пилбем, записной дамский угодник, при ее появлении бросил печатать и учтиво встал. Редкое событие в Тилбери-хаузе проходило мимо Пилбема, и помолвка Родерика не была для него новостью. Значит, это — племянница босса. Восхитительная девушка, Родерик такой не заслужил. Пилбем галантно поклонился, с улыбкой произнес пару комплиментов и открыл дверь. Молодые вышли. Пилбем вздохнул и вернулся к машинке. Точно. Родерик такой не заслужил. Пилбем невысоко ставил своего ближайшего начальника.