Том 2. Лорд Тилбери и другие

Она непроизвольно вскинула голову. В этом движении была дерзкая решимость. Флик уже поняла, что сделает. В следующую минуту она рылась в сумочке, ища деньги, добытые сегодня утром для спасения гибнущей миссис Матильды Пол. Еще через мгновение груда хрустящих бумажек лежала на кровати. Зрелище это придавало отваги. Если бы Флик заколебалась, ее укрепил бы вид денег. Ей казалось, что это целый капитал, как раз такой, на который бережливая девушка сумеет прожить неопределенно долго. А если в далеком будущем состояние проестся, она всегда сможет продать остальные драгоценности. Флик больше не колебалась.

Она обошла шкафы, перерыла ящики; вытащила из-под кровати чемодан. Довольно долго она выбирала и укладывала самое необходимое, потом черкнула карандашом записку и приколола к подушечке для булавок. Затем она сдернула с кровати простыню, завязала узлами, приладила на спинку кровати, подтащила кровать к окну и успела распахнуть раму, когда из сада донесся внезапный гомон. Тихую ночь разорвали крики и хруст ломаемых кустов.

Флик с интересом перегнулась через подоконник. Если есть в мире уголок, свободный от тревог и перемен, то это — аристократическая часть Уимблдона, где в цепочке больших особняков по периметру луга Богатство и Добропорядочность вкушают сон, оградясь от остального мира. За пять лет жизни в Холли-хаузе Флик не видела ничего, что хоть как-нибудь тянуло на Драму. И вот, если слух ее не обманывает, Драма разгуливает посередь ночи неприкрыто, словно в оживленном районе Москвы. Темные фигуры носились по газону и орали до хрипоты. Флик различала басистый лай полковника Бэгшотта из Черешневого Приюта и тявканье мистера Бинг-Жервуаза из Башен. Дядя Джордж рычал, чтоб немедленно вызвали полисмена.

Всё это было так увлекательно, что Флик позабыла про свои беды. Она высунулась еще дальше, досадуя, что почти весь сад закрывает крыша пристройки прямо под окном. Несколько минут назад она благодарила неведомых строителей, устроивших эту крышу словно нарочно для побега; сейчас она готова была их убить. Дух Юности требовал не упустить и малейшей подробности, потому что это здорово; и Флик изводилась при мысли, что упускает почти все.

Крики делались громче. Мечущиеся фигуры продолжали метаться. И вдруг по саду раскатился оглушительный всплеск. Даже наблюдатель, чей кругозор ограничивался пристройкой, мог понять, что этот звук означает; Флик истолковала его безошибочно. Кто-то упал в пруд. «Хоть бы это был дядя Джордж», — подумала Флик.

5

Это был дядя Джордж. Он так требовательно взывал из глубины, что погоня прекратилась и все сбежались на выручку пострадавшему.

Все, кроме Билла. У того хватало других забот. Вырвавшись из круговерти на лужайке, он пригнулся за большим кустом и раздумывал, куда угодил.

Первый приступ горячки, увлекший Билла в гостиную и через дверь в сад, длился минуты две. По прошествии этого времени забытая садовником тачка напомнила ему, как глупо гоняться за людьми в чужих, да еще темных садах. Тачка была низкая, подвешенная ниже осей, совершенно неразличимая в потемках; Билл, перелетев через нее и вмазавшись лбом в дерево, решил было, что в окрестностях Уимблдона случилось землетрясение. Молодой человек, менее привыкший к падениями на футбольном поле, возможно, остался бы лежать, но Билл, шатаясь, поднялся на ноги и вдруг обнаружил, что охотничий азарт улетучился.

Так он стоял, ошалело мечтая оказаться в другом месте, и постепенно перед ним забрезжило, что в мире произошли серьезные перемены. Только что это было огромное пространство, включающее его и Родерика, и вдруг невесть откуда понабежало людей. В просторном саду сделалось тесно, погоня, которая только что была их с Родериком частным делом, получила неожиданный резонанс. Вокруг творилось что-то вроде Вальпургиевой ночи. Всюду проносились призраки. Адские голоса выкрикивали советы и угрозы. Невидимая собака заходилась лаем.

Билл смутился. Чем плохо берсеркам — сперва ты очертя голову бросаешься в глупейшую авантюру, затем боевой задор гаснет и выбирайся, как знаешь. На Билла накатил стыд. Теперь он видел, в чем была его ошибка. С самого начала следовало вести себя более достойно: не бросаться за незнакомым человеком в дом, изрыгая ноздрями пламя, сметая все на своей дороге, а спокойно удалиться с тем, чтобы назавтра пойти к хорошему адвокату и подать на Пайка в суд за телесное оскорбление.

Не пойдя по этому мудрому пути, он угодил в довольно неприятную переделку.

Падение сэра Джорджа в пруд с золотыми рыбками дало Биллу передышку, но, увы, недолгую. Вражеским станом завладел дух мщения, снова раздавались голоса, требующие вызвать полицию. Надо было уходить из проклятого сада, причем быстро, пока не начали прочесывать кусты. К несчастью, пробиваться пришлось бы с боем: одни преследователи уже кричали другим, чтобы те стерегли выход. Оставалось одно — найти какое-то прибежище, какой-то спасительный уголок, где б его не смогли сыскать.