Том 2. Лорд Тилбури и другие

— Ой, Господи! То есть, Табби торчит на этом консервном заводе?

— Пр-а-шу пра-ащэнья?

— Мой брат гостит в Уолсингфорд Холле?

— Мда-ум. Будьте любезны, положите записочку, чтобы мистер Пик увидел. Бла-а-дарю. До свида-анья.

Она удалилась. Джо остался стоять столбом, очумело глядя ей вслед. Но столб он поизображал не больше минуты. Моментально опомнившись, он стрелой рванулся к «Гусаку и Гусыне». У Дж. Б. Аттуотера был телефон, и он стремился к нему как можно скорее. Открытие потрясло его. Табби гостит в Холле! Это в корне меняло положение. Теперь он уже не изгой, у него нашелся друг при дворе, возможно — влиятельный. «Брат молодого Ванрингэма? — скажут там. — Немедленно пригласите его!» Или… не скажут? Именно этот пункт ему и не терпелось прояснить. Пальцы у него так тряслись, что он с трудом снял трубку. Ответил ему дворецкий, но после короткого антракта возник и голос Табби.

Голос этот был печален — призыв дворецкого извлек Теодора Ванрингэма с самого дна мрачных размышлений о предательстве женщин. Наблюдая за передвижениями мисс Виттекер в мощный полевой бинокль, Табби проследил, как она подошла к плавучему дому, где какой-то мужчина — лица он разглядеть не сумел — спрыгнул с крыши и сжал ее в объятиях. После такого даже брат, с которым он не виделся больше года, не возымеет живительной силы.

— Привет, — угрюмо буркнул он.

Джо, которому недавние события придали живости на обоих, гаркнул, как тюлень:

— Привет, Табби!

— Откуда звонишь?

— Из гостиницы здешней. Послушай…

— Что? Как ты тут оказался?

— Неважно. Слушай, Табби, дело срочное. Какое у тебя положение в замке?

— Где?

— Ну, в Уолсингфорд Холле!

— Положение в Уолсингфорд Холле?

— Ну да! Как ты там котируешься? Если захочешь пригласить в гости единственного брата, воскликнут они «Прекрасно! Хоть сто штук!» или сердито буркнут: «Господи, Господи! Неужели их будет двое?»

— Ты хочешь приехать сюда?

— Вот именно.

— Так приезжай.

— Ты сумеешь меня протащить?

— Тут и протаскивать нечего.

— Не могу же я вот так, запросто, взять и явиться!

— Очень даже можешь! Были бы деньги. Подойди к парадной двери и нажми на звонок.

— То есть?

— Нужно платить. Не заплатишь, не возьмут постояльцем.

— Что?!

— Ты не знаешь, что такое постоялец?

— Разве сэр Бакстон их держит? Не может быть!

— Еще как может!

— Значит, дом — вроде отеля?

— Именно. Хочешь к нам присоединиться?

— Конечно!

— Так приезжай, я тебя представлю.

8

Дорога, которая вела в Уолсингфорд Холл из деревни Уолсингфорд Парва, была крутой и пыльной, солнце палило нещадно, но Джо одолевал ее, словно бог Меркурий, окрыленными стопами. Погруженный в золотые мечтания, он не замечал того, что обескуражило бы менее истового пешехода. Братец Табби отдувался бы и пыхтел; он — пел песни.

Только автор толкового словаря смог бы красочно и полно описать все переливы его чувств. Роджет, к примеру, назвал бы его радостным, счастливым, довольным, восторженным; и был бы прав. Теперь Джо открылось, как же глуп он был, не поняв с самого начала, что Провидение просто обязано опекать таких хороших людей. Именно для них приберегает оно свои силы.

Добравшись до вершины холма, он наткнулся на Табби, который сидел у дороги, на приступочке.

— Привет, Джо! — поздоровался Табби. — Так и думал, что ты вот-вот прискачешь.

— Что ж, вот и я!

Больше о негаданной встрече после томительных месяцев они не говорили. Каждый, видимо, считал, что и так все сказано. В семье Ванрингэмов не слишком суетятся по поводу вновь обретенных братьев.

— Слушай-ка, Табби, а ты уверен? — спросил Джо.

— Присядь, — пригласил Табби, критически оглядывая брата. — Вид у тебя, будто за электрическим зайцем гнался. Уверен? В чем?

— Насчет постояльцев.

— Ну конечно.

— А ты тоже платишь?

— Естественно.

— И любой может поселиться?

— Еще бы!

— Нет, что же это! Поразительно! И давно это продолжается?

— Не знаю. Вроде, да. Когда я приехал, в заточении томились шесть душ. Сейчас времена такие, половина владельцев крупных поместий держит платных гостей. Иначе им просто нечего будет есть.

— Я запросто могу войти и попросить комнату?

— А то! Если деньги есть. Плата у них вперед. У тебя они есть?

— Конечно.

— Цены довольно высокие.

— Неважно. Денег у меня полно.

— Банк грабанул?

— Нет, театр. Сразил публику комедией. Ты что, газет не читаешь? Позавчера состоялась премьера. Успех — бешеный!

— Тогда ты-то здесь и нужен. Они тебе дорожку под ноги выкатят.

— Черт! — Джо нежно взглянул на брата. — Повезло, однако, что ты тут оказался!

— А кто тебе про меня сказал?

— Девушка с густым оксфордским акцентом. Не знаю, как ее зовут. Зашла на плавучий дом, а там как раз был я.

Табби вздрогнул, потемнев лицом, и кинул на Джо холодный, далеко не братский взгляд.

— Так это я тебя видел? Это ты обнимался с Пруденс?

— А, так вот как ее зовут! Нет, нет. Зачем мне с ней обниматься?

— Я видел!

— Нет! Ты что, воображаешь, у занятого человека есть время обниматься? К тому же, я слишком одухотворен.

— Да я сам видел! Ты спрыгнул с крыши и обнял ее.