Том 2. Лорд Тилбури и другие

— Я приехал, потому что у вас гостит мой брат Табби.

— Да?

— Да. Наскочил на него случайно, а он так расхваливал местечко, еду здешнюю, общество. Убеждал не упускать случая, я и загорелся. Почувствовал, что мне непременно надо тут пожить. Ешь — не хочу, уговаривал Табби, беседы сверкают остроумием, дивные пейзажи, чудесный воздух, горячая и холодная вода. В общем, соблазнил.

— Странно. А в кафе вы и не обмолвились, что встретили его.

— Надо бы, конечно. Но не забывайте, в голове у меня царил сумбур после бурной ночи. Кутил с актерами! Я ведь как будто уже говорил, что накануне состоялась премьера? Успех — оглушительный!

— Говорили, говорили.

— А рецензии читал?

— Нет.

— Хотите послушать?

— Лучше не надо.

— Ну, вам виднее. Как появится настроение, только намекните. Так вот, Табби меня завел, я упаковался и прикатил. Надеюсь, вы принимаете такое простое, достойное объяснение? Верите, что у меня и в мыслях не было прикатывать сюда ради вас?

— Нет, не верю.

— Так я и знал! А вроде бы мотив безупречен. Да, женскую интуицию не обманешь. Ладно, выложу начистоту. Я действительно последовал за вами. Неужели вас это удивляет?

— Куда там! Ваши поступки удивить меня уже не могут.

— Нет, не надо так говорить! Вы еще не видели меня в ударе. Но возвращаюсь к теме. Почему бы тонкому человеку не воспользоваться первой же возможностью, чтобы извиниться за свою неотесанность? Я предложил вам с ходу выйти за меня замуж. Как вспомню, так краснею. Знал вас каких-то двадцать минут! Нет чтоб часок повременить… Вы простите меня когда-нибудь?

— Какое мне дело…

— Ну вот! Опять эта надменность! Избавляйтесь от нее, это ваш единственный недостаток.

— Пожалуйста, не разговаривайте со мной как гувернантка.

— Pardon.

— Не за что. Я так, к слову. До свидания.

— Как? Уже уходите?

— Да.

— Странно! Всякий раз, как мы встречаемся, вы внезапно убегаете.

— Ничего странного.

— Вы правда бросаете меня, Джинджер?

— Не Называйте Меня Джинджер!

— Ах! Все прекрасное уплывает, как вода. Но со мной остается мое искусство!

И Джо повернулся к Катону. Усы выходили недурственные, тонкие, изящные, с острыми кончиками, не какое-то там размазанное пятно. Катон стал похож на картежника с Миссисипи, и Джин не устояла. Ее чопорность, всегда легко дающая трещину, раскололась вдребезги.

— Ой, какой вы идиот!

— Вот это тон. Это я понимаю.

— На вас нельзя злиться!

— Я бы и начинать не стал! Ну, как?

— Слева надо бы погуще, — подсказала Джин, критически обозревая Катона.

— Так?

— Ага, получше. А может, ему бакенбарды пририсовать?

— Как вы правы! У вас врожденный дар художника. Минутку, минутку…

— Приятно думать, — задумчиво сказала Джин, — какую взбучку закатит вам отец. На кусочки растерзает!

— Ну, что вы! Бак угорит со смеху. Человек он со вкусом, оценит усовершенствование.

— Бак?

— Он сам просил его так называть. «Для вас, дорогой Джо, я — Бак!» Мы с ним, как бекон и яичница. Бывает дружба с первого взгляда. При данных обстоятельствах она очень кстати.

— Почему?

— Потому что… Ну, просто кстати, и все. Д теперь, — велел Джо, — притащите карандаш, и поглядим, что можно сделать еще с этими чудищами. Хотя нет, — поправился он, услышав звон гонга, — боюсь, придется отложить. Встретимся тут, в 2.30.

— И не подумаю!

— В 2.30 ровно.

— В 2.30 ровно я буду играть в крокет с Во-Боннером.

— Кто такой?

— Один из постояльцев.

— Вам много приходится с ними общаться?

— Немало. Бак самым постыдным образом удирает от них.

— Тогда точно в 3.30.

— Не выйдет. В 3.30 я буду одеваться для светских визитов к местной знати.

— Разве визиты наносит не леди Эббот?

— Что вы! Она знать не желает всех этих церемоний. Джо сочувственно посмотрел на Джин.

— Так. Мне все яснее, что вы в этом доме — Золушка. Всю черную работу спихивают. Ладно же! Подождите, пока у вас будет собственный очаг, с подкаблучником мужем, всегда готовым выполнить любой каприз. Жизнь чудесно переменится. Перед вами — светлое будущее!

Они направились в дом, Джо — оживленный и веселый, Джин — грустноватая. Она припоминала впечатление, сложившееся у нее вчера, в кафе. Ей показалось, что этот человек добивается, чего захочет; а это было тревожно.

Не подозревая о том, она испытывала чувства, очень сходные с чувствами Чиннери, когда его преследовал Булпит.

13

Информация, полученная по телефону и через посредство Пруденс переданная сэру Бакстону, о том, что княгиня Дворничек, завершив свою миссию в Америке, вот-вот прибывает в Англию, строго соответствовала фактам. Ее пароход пришвартовался в Саутгэмптоне на следующее утро после вторжения Джо в Уолсингфорд Холл, а назавтра вечером она отмечала приезд, давая званый обед у себя дома, на Беркли-сквер, для полковника Вэдсли с женой, с которыми познакомилась на корабле, и для Адриана Пика.