Том 2. Лорд Тилбури и другие

Мистер Хэммонд смутился. Он дорожил покоем в семье, а слова Флик наводили на мысль, что покой может перейти в разряд воспоминаний. Сам он ни в чем Фрэнси не противился. Его устраивало, что некая внешняя сила направляет его жизнь. Однако известно, что Юное Поколение придерживается иных взглядов. У Флик подбородок круглый и нежный, но, скажем так, решительный. Ее не застращать.

— Конечно, Родди мне нравится, — задумчиво произнесла Флик.

— Отличный малый, — с жаром согласился мистер Хэммонд. Он немного приободрился. Разумеется, он почти не знает Родерика, поскольку вообще избегает молодых, но раз Фрэнси вынесла положительную резолюцию, значит, все в порядке.

Флик пробежала пальцами по короткой траве.

— Он немного… скучноват, — сказала она.

— Тебе же не нужен этакий живчик? Знаешь, как в песенке «Всякий раз, вбегая в дом, говорил он громко «Бом!», так что дамы падали со стульев».

— Я, наверное, неправильно выразилась. Я хотела сказать… я хотела сказать вот что, только это ужасно глупо звучит, когда произносишь вслух. Наверное, у каждой девушки есть Прекрасный Принц. Ну, понимаешь, своего рода идеал. Правда, дурость? Но это так. А Родди не похож на прекрасного принца, ты согласен?

Ее чистые, как после дождя, глаза стали еще серьезнее, но мистер Хэммонд упрямо цеплялся за легкомысленный тон. Он чувствовал, что разговор уходит в дебри, а дебрей мистер Хэммонд не любил.

— Я отлично понимаю, что ты хочешь сказать, — отвечал он. — У всех у нас бывает большое романтическое увлечение, рядом с которым остальные кажутся обыденными и скучными, — чудесный радужный сон, о котором приятно помечтать. Когда мне было четырнадцать, я воспылал страстью к даме, которая пела в оперетте. Боже, как я ее любил! Расскажи мне про свое увлечение. Из твоих слов я заключаю, что без этого не обошлось. На каком-нибудь дне рождения ты встретила рокового красавца с перемазанной вареньем физиономией и в костюмчике лорда Фаунтлероя?

Флик не обиделась, но улыбнулась.

— Это было не настолько давно.

Подбежал селихемский терьер Боб. Флик перевернула его на спину и с минуту рассеянно теребила за уши, прежде чем заговорить снова.

— Интересно, — сказала она, — помнишь ли ты, как в Америке возил меня к мистеру Парадену? Когда ездил с лекциями. Лет пять назад, перед самой вашей с тетей Фрэиси свадьбой?

— Конечно, помню. Думаешь, я совсем выжил из ума? Я помню и более далекое прошлое. Кули Параден — один из моих ближайших друзей.

— Там-то это и случилось.

— Что случилось?

— Ну, прекрасный радужный сон.

Мистер Хэммонд озабоченно взглянул на племянницу.

— Ты что, хочешь сказать, что тайно сохнешь по Кули? Староват он для тебя, дитя. И потом, ты не интересуешься старыми книгами. Тебе нечем его привлечь.

— Не. говори глупостей. Это Билл.

— Какой такой Билл?

— Билл Вест. Племянник мистера Парадена. Если хочешь, моя большая любовь.

Мистер Хэммонд нахмурился.

— Билл? Билл… Наверное, я действительно выжил из ума. Решительно не помню никакого Уильяма.

— Да нет, помнишь. Племянник мистера Парадена. Из Гарварда.

— Билл? Билл? — Лицо мистера Хэммонда прояснилось.

— Ах да, конечно! Прыщавый, с оттопыренными ушами.

— Неправда! — вскричала оскорбленная Флик.

— С ушами, — упорствовал мистер Хэммонд, — на которые он вешал шляпу, если крючки в передней были заняты.

— Ничего подобного. Он ужасно красивый и во всех отношениях замечательный.

— В каких, например? — сказал недоверчивый мистер Хэммонд.

— Ну, я расскажу про один замечательный поступок. Билл спас мне жизнь.

— Спас тебе жизнь? — заинтересовался мистер Хэммонд.

— Как это?

— Мы купались у мистера Парадена в пруду, и я заплыла на глубину. Вообще-то купание уже кончилось, я должна была переодеваться в кабинке, но мне страшно захотелось окунуться последний раз. Так вот, этот раз чуть не оказался и впрямь последним. Билл переодевался, он вышел, увидел, что я барахтаюсь, и нырнул прямо в одежде…

— Болван! Надо было снять пиджак.

— Не знаю, может он и снял. Пожалуйста, не перебивай. Он нырнул, и доплыл до меня, и вытащил меня на берег целой и невредимой. Еще бы полминуты, и я бы утонула. Я выглотала полпруда.

— А почему я впервые об этом слышу?

— Мы от всех скрыли. Билл, полагаю, из скромности. Во всяком случае, он умолял никому не говорить, а я согласилась, потому что иначе мне бы навсегда запретили купаться. На следующий день он уехал к друзьям в Бостон, и мы больше не виделись.

Голос ее дрогнул. Мистер Хэммонд задумчиво зажег трубку. Он жалел и понимал Флик, но решил продолжать в легкомысленном ключе.