Том 2. Межпланетный путешественник

– И то. Ложитесь-ка вы, а мы покараулим… А хорошую штуку они смастерили (кивок на потолок). Около нас, значит, дежурство есть?.. Забыли, должно, привернуть, или как там?..

Вихрастый подставил стул и полез к трубе:

– Во, Мишк, послушай, как город гудит!..

Ребята до всех тонкостей обследовали машину. Потрогали, покрутили всюду, где можно было покрутить. Посидели по-очереди на стуле со стеклянными ножками; поинтересовались как управлять машиной?

Я удовлетворил их любознательность.

– А вы можете? – спросили они меня.

До сих пор мне как-то не думалось об этом. Теперь же, при их вопросе я сорвался с койки с блеснувшей в голове отчаянно удачной мыслью, как мне казалось.

Но пришлось остыть.

Джек вынул самую необходимую часть психо-аккумуляторов, и машина не могла лететь.

– Пр-роклятие! – вместо меня прорычал вихрастый, догадавшись о моих разбитых планах и, посмеиваясь, присовокупил:

– Дрыхнули бы вы лучше, старина!..

V. Глупейшее положение

Я отлично успел выспаться задолго до прихода цилиндров. Выспаться, собраться с мыслями и обдумать ситуацию.

– Ситуация наша неопределенно-туманная, – сказали мои юные друзья, очень удачно выразив в этих словах наши действительно не весьма четкие перспективы.

Все-таки развинченность моя несколько умерилась; не настолько впрочем, чтобы я, подобно ребятам, стал предаваться радужных мечтаниям.

А они так солидно освоились с новым положением, будто здесь родились и выросли. Никакие мои увещевания относительно полной непригодности данной обстановки для игры в чехарду, для громкого пения грузинских (и каких бы то ни было) песен, для борьбы и других милых развлечений, никакие мои увещевания на сей счет не действовали. Словно взбесились ребята!

Едва-едва успели они привести в порядок комнату: поставить на место разбросанные и опрокинутые стулья, на столе ликвидировать несколько хаос; едва успели занять свое убежище под кроватью, створка скрипнула и появился четырехугольный.

– А! Очень хорошо. Я вижу, вы уже отдохнули, профессор? Тогда идемте скорей…

– Разрешите узнать: куда? – поднялся я навстречу. На этот раз он был более корректен и сообщителен:

– Будет небольшое собрание. Мы обсудим вместе некоторые детали предстоящего путешествия. Ждут ваших ценных указаний.

– Надеюсь, – спросил я с иронией, – надеюсь теперь никто не будет тыкать мне револьвером в нос?

– О, на этот счет будьте спокойны, – четырехугольный немного смутился. – Забудьте то, что было. В стране варваров мы действовали по-варварски, здесь же – культурное государство.

– Гм… Почему же вы не обошлись силами своего «культурного государства», а полезли к варварам? пробормотал я.

– Мы не причисляем вас к варварам, г-н профессор, – поспешил заверить меня четырехугольный. – Вы исключение. Вам более приличествует жить и работать среди нас.

– Вы очень любезны, – отпарировал я. – Однако разрешите поблагодарить нас: свои варвары мне более по душе, чем чужие «культуро-носители»…

…Вроде вас, хотел я добавить и еще кое-что, но счел лучшим воздержаться. И хорошо сделал: мало ли чего можно наговорить вредного для себя в приливе патриотических чувств?!

Мы вышли.

Крыша, куда опустилась наша машина, представляла собой хорошенький садик – с павильонами, беседками и фонтанами.

Стоял чудный прохладный вечер. После душного, насквозь прокуренного воздуха моей летучей темницы, грудь с наслаждением вдыхала свежесть вечера и аромат цветов.

На главной аллее садика нас встретил пуговка. Он мило раскланялся, но не пошел с нами, а направился к машине. Через минуту я услышал ее взлет.

– Скажите, – обратился я к Джеку, естественно обеспокоенный, – надеюсь, машина не навсегда улетает? Я ее увижу еще?

– Конечно, конечно, – успокоил меня Джек, удивленный проявленной мною привязанностью к летучей темнице.

Я объяснил:

– Там осталась моя записная книжка… (Это правда, но, разумеется, мотивы к моему беспокойству крылись в другом).

– Будьте уверены, никто ее не тронет. Мой приятель повел машину в ангар… Нужно запастись провизией, заменить аппараты, регулирующие воздух, и поставить свежие аккумуляторы. Кроме того нужна еще одна койка…

– Ой!..

– Что с вами?

– Ничего, ничего… В ногу кольнуло – проклятый ревматизм!.. Вы говорите «койка?» Но где же ее поставить? Там тесно!

– Мы поставим ее рядом с прежней. В тесноте да не в обиде… Ха-ха-ха. Так, кажется, у вас говорят, профессор?

Так-то-так, но постановка новой койки мне совершенно не нравилась. Станут передвигать старую и… Эх, ребята, ребята, сколько вы мне причиняете волнений!..

Лифт опустил нас на десятый этаж. Мы вошли в чью-то квартиру и, пройдя длинный ряд роскошно убранных комнат, попали, наконец, в небольшой зал, где заседало около 20 человек, – люди весьма почтенных лет; среди них преобладали лысины и носы с толстыми лупообразными очками.

При нашем появления весь зал, как один человек, встал, храня величавое молчание. На меня устремилось пар сорок с лишним глаз.

– Это они вас приветствуют, – шепнул мне Джек.