Том 2. От Великого князя Святополка до Великого князя Мстислава Изяславовича

Древняя Россия погребла с Ярославом свое могущество и благоденствие. Основанная, возвеличенная единовластием, она утратила силу, блеск и гражданское счастие, будучи снова раздробленною на малые области. Владимир исправил ошибку Святослава, Ярослав Владимирову: наследники их не могли воспользоваться сим примером, не умели соединить частей в целое, и Государство, шагнув, так сказать, в один век от колыбели своей до величия, слабело и разрушалось более трехсот лет. Историк чужеземный не мог бы с удовольствием писать о сих временах, скудных делами славы и богатых ничтожными распрями многочисленных Властителей, коих тени, обагренные кровию бедных подданных, мелькают пред его глазами в сумраке веков отдаленных. Но Россия нам отечество: ее судьба и в славе и в уничижении равно для нас достопамятна. Мы хотим обозреть весь путь Государства Российского от начала до нынешней степени оного. Увидим толпу Князей недостойных и слабых; но среди их увидим и Героев добродетели, сильных мышцею и душою. В темной картине междоусобия, неустройств, бедствий, являются также яркие черты ума народного, свойства, нравов, драгоценные своею древностию. Одним словом, История предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь отечество.

Дети Ярославовы, исполняя его завещание, разделили по себе Государство. Область Изяславова, сверх Новагорода, простиралась от Киева на Юг и Запад до гор Карпатских, Польши и Литвы. Князь Черниговский взял еще отдаленный Тмуторокань, Рязань, Муром и страну Вятичей; Всеволод, кроме Переяславля, Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье, или берега Волги. Смоленская область заключала в себе нынешнюю Губернию сего имени с некоторою частию Витебской, Псковской, Калужской и Московской. Пятый сын Ярославов, Игорь, получил от старшего брата, в частный Удел, город Владимир. Князь Полоцкий, внук славной Рогнеды, Брячислав, умер еще в 1044 году: сын его, Всеслав, наследовал Удел отца – и Россия имела тогда шесть юных Государей.

Счастливая внутренняя тишина царствовала около десяти лет: Россияне вооружались только против внешних неприятелей. Изяслав победил Голядов, жителей, как вероятно, Прусской Галиндии, народ Латышский; а Всеволод Торков, восточных соседов Переяславской области, которые, услышав, что и Великий Князь, вместе с Черниговским и Полоцким, идет на них сухим путем и водою, удалились от пределов России: жестокая зима, голод и мор истребили большую часть сего народа. – Но отечество наше, избавленное от Торков, с ужасом видело приближение иных варваров, дотоле неизвестных в истории мира.

Еще в 1055 году Половцы, или Команы, входили в область Переяславскую: тогда Князь их, Болуш, заключил мир со Всеволодом. Сей народ кочующий, единоплеменный с Печенегами и, вероятно, с нынешними Киргизами, обитал в степях Азиатских, близ моря Каспийского; вытеснил Узов (именуемых, как вероятно, Торками в нашей летописи); принудил многих из них бежать к Дунаю (где они частию погибли от язвы, частию поддалися Грекам); изгнал, кажется, Печенегов из нынешней юго-восточной России и занял берега Черного моря до Молдавии, ужасая все Государства соседственные: Греческую Империю, Венгрию и другие. – О нравах его говорят Летописцы с омерзением: грабеж и кровопролитие служили ему забавою, шатры всегдашним жилищем, кобылье молоко, сырое мясо, кровь животных и стерво обыкновенною пищею. – Мир с такими варварами мог быть только опасным перемирием, и в 1061 году Половцы, не имея терпения дождаться лета, с Князем своим Секалом зимою ворвались в области Российские, победили Всеволода и с добычею возвратились к Дону.

С сего времени начинаются бедствия России, и Летописец сказывает, что Небо предвестило их многими ужасными чудесами; что река Волхов шла вверх пять дней; что кровавая звезда целую неделю являлась на Западе, солнце утратило свое обыкновенное сияние и восходило без лучей, подобно месяцу; что рыболовы Киевские извлекли в неводе какого-то удивительного мертвого урода, брошенного в Днепр. Сии сказки достойны некоторого замечания, изъявляя страшное впечатление, оставленное в уме современников тогдашними несчастиями Государства. «Небо правосудно! – говорит Нестор: – оно наказывает Россиян за их беззакония. Мы именуемся Христианами, а живем как язычники; храмы пусты, а на игрищах толпятся люди; в храмах безмолвие, а в домах трубы, гусли и скоморохи». – Сия укоризна, без сомнения, не исправила современников, но осталась для потомства любопытным известием о тогдашних нравах.

Дети Ярославовы еще не нарушали завещания родительского и жили дружно. Изяслав считал себя более равным, нежели Государем братьев своих: так они, по смерти Вячеслава в 1057 году, с общего согласия отдали Смоленск Игорю (чрез два года потом умершему) и, вспомнив о заточенном дяде, Судиславе, возвратили ему свободу. Сей несчастный сын Великого Владимира, двадцать четыре года сидев в темнице, клятвенно отказался от всяких требований властолюбия, даже от самого света, постригся и кончил жизнь в Киевском монастыре Св. Георгия.