Том 2. Отважные мореплаватели. Свет погас. История Бадалии Херодсфут

Раз или два в неделю м-р Битон брал с собой Дика на прогулку, отправляясь поутру на рынок за покупками. Дик молча слушал, как управляющий торговался с продавцами, выбирал рыбу, телячьи котлеты, покупал горчицу и тапиоку, а Дик тем временем стоял, переминаясь с ноги на ногу, и машинально щелкал счетами на прилавке. Иногда случалось, что м-р Битон встречал кого-нибудь из своих знакомых, и тогда Дик, отойдя немного в сторону, молча дожидался, когда м-ру Битону заблагорассудится вспомнить о нем и идти дальше.

Такая жизнь не способствовала развитию в нем чувства самоуважения, чувства собственного достоинства. Вскоре он перестал бриться, так как в его состоянии это было далеко не безопасное занятие, а предоставить это парикмахеру он не хотел, не желая обнаруживать перед посторонним человеком своего несчастья. Он не имел возможности следить, чтобы его платье содержалось в порядке, и так как он и раньше мало занимался своей внешностью, то весьма скоро превратился теперь в настоящего неряху. Слепой человек не может есть опрятно, пока не свыкнется окончательно со своим состоянием. Если же он прибегнет к посторонней помощи и станет раздражаться из-за отсутствия надлежащего ухода и присмотра за ним, то всякий сразу узнает, что он слеп, и следовательно, нечего с ним особенно церемониться. Во избежание этого благоразумный человек должен сидеть дома, уставившись в пол, и не напоминать о себе. Ради развлечения он может вытаскивать щипцами угли из корзины, складывать их на решетке камина и затем, тем же порядком, складывать их обратно в корзину или ящик. Кроме того, он может ради удовольствия решать в уме арифметические задачи или делать какие-нибудь вычисления; может беседовать сам с собой или с кошкой, если та соблаговолит его навестить, а если он был по призванию художник и имеет артистические наклонности, то может рисовать пальцем в воздухе воображаемые им картины. Он может также подойти к своим книжным полкам и пересчитывать по корешкам свои книги или переставлять их, или же пойти к бельевому шкафу и сосчитать, сколько у него рубашек, раскладывая их небольшими стопками на кровати, откладывая в сторонку те, у которых не хватает пуговиц или порваны петли. Но эти занятия со временем могут наскучить, а время тянется так бесконечно долго. Дику разрешено было перебирать и прибирать ящик с инструментами, в котором м-р Битон держал молотки, клещи, отвертки, куски газовых трубок и бутылочки, а также веревки.

— Если у меня не будет все лежать на определенном месте, то я никогда ничего не сумею найти, когда оно мне понадобится. Вы не можете себе представить, как много всякой мелочи требуется для этих комнат, — сказал м-р Битон и затем, уже взявшись за ручку двери, чтобы уйти, добавил: — Трудно вам, сэр, я это хорошо понимаю, что вам очень трудно. Вам бы хоть чем-нибудь заняться…

— Я ем и пью и плачу за свое содержание. Разве этого не достаточно?

— Мне и в голову не приходило усомниться в том, что вы в состоянии за все уплатить, но я часто говорю жене: «Ему тяжело, бедняге, особенно тяжело потому, что он человек не старый и даже не пожилой, а совсем еще молодой человек». Вот почему это так особенно тяжело.

— Да, вероятно, потому, — рассеянно и равнодушно отозвался Дик. Теперь эта особенно болезненная для его нервов тема стала уже менее чувствительной для него.

— Вот я и думаю, сэр, — продолжал м-р Битон, все еще делая вид, будто он собирается уйти, — что, может, вам было бы приятно иногда послушать чтение. Мой Альф мог бы заходить к вам прочесть газету вечерком. Он читает превосходно, если принять во внимание, что ему всего еще только девять лет.

— Я был бы ему очень благодарен, — сказал Дик, — только я желал бы назначить ему какое-нибудь вознаграждение за это.

— Ах, помилуйте, сэр, мы и не думаем об этом. Но, конечно, на то воля ваша… А вы только послушайте, как Альф поет: «Ребенка лучший друг — мамаша!» Ах, доложу я вам, что это за умиление!..

— Хорошо, я его послушаю, пришлите его ко мне сегодня же вечерком с газетами.

Альф был совсем не привлекательный ребенок, преисполненный самомнения благодаря хорошим отметкам за поведение и непомерно гордившийся своим пением.

М-р Битон с сияющей физиономией оставался в студии, пока мальчуган на манер молодого петушка тянул свою песню в восемь строф, по восьми строк каждая, и после того, как выслушал вежливые похвалы этому пению, удалился, оставив Альфа читать Дику иностранные телеграммы и хронику Спустя десять минут мальчик вернулся к своим родителям несколько бледный и смущенный.

— Он сказал, что не в состоянии вынести этого долее.

— Но ведь он не сказал, что ты плохо читаешь, Альф? — обиженно обеспокоилась миссис Битон.

— Нет. Он сказал, что я превосходно читаю, что он никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь читал так хорошо, как я, но что он не может вынести того, что пишут в газетах.

— Может быть, он понес большие убытки на каких-нибудь акциях?.. Читал ты ему что-нибудь об акциях, Альф?