Том 2. Пьесы 1856-1861

Карп Карпыч. С тобой говорить — только мысли в голове разбивать. Я было об деле задумал, а ты тут с разговором да с глупостями. Ведь вашего бабьего разговору всю жизнь не переслушаешь. А сказать тебе: молчи! так вот дело-то короче будет. (Задумывается.)

Молчание. Вбегает Матрена.

Матрена. Матушка, Улита Никитишна! Серафима Карповна приехала.

Улита Никитишна. Ах, батюшки! (Быстро встает и уходит с Матреной).

Карп Карпыч. Кабы на баб да не страх, с ними бы и не сообразил. Есть свое дело, так нет, давай лезть в чужое. Пристает к мужу: скажи ей свое дело и свою тайну, и прельщают его прелестью и лукавством, и осклабляют лицо свое — и все на погибель. И кто им скажет свое дело, и они наущают и соблазняют: делай не так, а вот так, по моему желанию. И многие мужи погибли от жен. Молодой человек, который и неопытный, может польститься на их прелесть, а человек, который в разум входит и в лета постоянные, для того женская прелесть ничего не значит, даже скверно.

III

На дворе. Входят 1-й и 2-й кучера.

2-й кучер. У вас какое сравнение! Не в пример лучше. Просто жид, а не барыня; сама овес выдает.

Уходят в сарай. Входят Улита Никитишна, Серафима Карповна и Матрена.

IV

На галлерее. Карп Карпыч; Улита Никитишна садится на свое место и разливает чай; Серафима Карповна, в шляпке, в мантилье, в зеленых перчатках, с зонтиком, подходит к отцу; Матрена ставит на стол расписную чашку, которую принесла из комнат и становится поодаль.

Серафима Карповна. Здравствуйте, папенька! (Целуются.)

Карп Карпыч. Здравствуй! Садись, так гостья будешь.

Серафима Карповна(садясь). А где же братец, Онисим Карпович?

Карп Карпыч. Где Онисим-то? Загулял. Вот уж пятый день чертит.

Серафима Карповна. А сестрица, Анна Власьевна?

Карп Карпыч. Да вот как ни бьемся, все Онисим пить-то не перестает, так жена и повезла по тюрьмам калачи раздавать. Авось, бог простит.

Улита Никитишна. Да, да… Повезла калачи раздавать… заключенным… Ведь все больше занапрасно…

Карп Карпыч. Да, занапрасно! Они там режут да грабят, а их не сажать.

Улита Никитишна. Так, чай, те, которые грабят-то, в остроге сидят; а в яме-то за что?

Карп Карпыч. А в яме-то за долга.

Улита Никитишна. Как не за долги! Вон, говорят, Кон Коныч за процент сидит.

Карп Карпыч. За какой процент?

Улита Никитишна. Да так же, за процент. А какой тут процент! Как брал, так и отдай. Чай, ведь, это грех.

Карп Карпыч. Ты опять разговаривать!

Улита Никитишна наливает чай; Матрена подает на подносе чашку Серафиме Карповне; та берет, не снимая перчаток.

Улита Никитишна. Ты б, Серафимушка, сняла шляпку-то, да мантилию, да и платье-то бы расстегнула сзади, здесь все свои. Вот тебе Матрена расстегнет.

Серафима Карповна. Ах, что это вы, маменька! Мне не жарко. Я к вам на минуточку приехала, только посоветоваться.

Карп Карпыч(дуя на блюдечко). Об чем бы это, например?

Серафима Карповна. Я хочу замуж итти.

Улита Никитишна(всплеснув руками). Ах, батюшки!

Карп Карпыч. Ну, что ж! С богом! Это дело хорошее. Это лучше…

Улита Никитишна(качая головой и складывая руки на груди). Красавица ты моя!

Карп Карпыч. А за кого бы это? Желаю я знать.

Серафима Карповна. Он, папенька, молодой человек, служит в суде, и, надобно вам сказать, не богатый. Я б и не пошла за бедного, да уж очень я в него влюблена. (Поднимает глава к небу, вздыхает и задумывается.)

Улита Никитишна(всплеснув руками). Ах, матушка моя!

Карп Карпыч. А чьих он?

Серафима Карповна. Прежнее. Он благородный, хорошей фамилии, может место хорошее получить. Что ж, думаю, у меня свои деньги; если буду жить расчетливо, могу прожить и с мужем. Лучше я себе во всем откажу, а уж я без него жить не могу. (Опять вздыхает и поднимает глаза.)

Карп Карпыч. Может, качества какие есть?

Серафима Карповна. Качеств за ним никаких не слыхать.