Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы

Я к ней пришел издалека.
  Окрест, в полях, прохлада.
И будет смерть моя легка
  И слаще яда.

Я взоры тёмные склонил.
  В траву роса упала.
Ещё дышу. Так мало сил.
  Так жизни мало.

Туман восходит, – и она
  Идёт, так тихо, в поле.
Поёт, – мне песнь её слышна, –
  Поёт о воле.

Пришёл. Она ко мне близка.
  В её очах отрада.
И смерть в руке её легка
  И слаще яда.

«Я влюблён в мою игру…»

Я влюблён в мою игру.
Я играя сам сгораю,
И безумно умираю,
И умру, совсем умру.

Умираю от страданий,
Весь измученный игрой,
Чтобы новою зарёй
Вывесть новый рой созданий.

Снова будут небеса, –
Не такие же, как ваши, –
Но опять из полной чаши
Я рассею чудеса.

«Невинный цвет и грешный аромат…»

Невинный цвет и грешный аромат
      Левкоя
Пленительным желанием томят
      Покоя.

Так сладостно склоняться в полусне
      Под тенью
К желанному и радостному мне
      Забвенью, –

Простивши всё, что было в жизни злом
      И мукой,
Стереть и память даже о былом
      Разлукой.

«Свободный ветер давно прошумел…»

Свободный ветер давно прошумел
И промчался надо мною,
Долина моя тиха и спокойна, –
А чуткая стрела
Над гордою башнею возвышенного дома
Всё обращает своё тонкое остриё
К далёкой и странной области
Мечты.
Уже и самые острые,
Самые длинные
Лучи
Растаяли в мглистом безмолвии.
Туман поднимается
Над топкими берегами реки.
Усталые дети чего-то просят
И плачут.
Наступает
Моя последняя стража.

Дивный край недостижим, как прежде,
И Я, как прежде, только я.

«Что было, будет вновь…»

  Что было, будет вновь,
Что было, будет не однажды.
  С водой смешаю кровь
Устам, томящимся от жажды.

  Придёт с высоких гор.
Я жду. Я знаю, – не обманет.
  Глубок зовущий взор.
Стилет остёр и сладко ранит.

  Моих коснется плеч.
Приникнет в тайне бездыханной.
  Потом затопит печь,
И тихо сядет ждать за ванной.

  Звенящие струи
Прольёт, открыв неспешно краны,
  И брызнет на мои
Легко означенные раны.

  И дверь мою замкнёт,
И тайной зачарует стены,
  И томная войдёт
В мои пустеющие вены.

  С водой смешаю кровь
Устам, иссохнувшим от жажды.
  Что было, будет вновь.
Что было, будет не однажды.

«Мы были праздничные дети…»

Мы были праздничные дети,
  Сестра и я.
Плела нам радужные сети
  Коварная Змея.

Стояли мы, играть не смея
  На празднике весны.
У злого, радостного Змея
  Отравленные сны

Хоть бедных раковин случайно
  Набрать бы у ручья, –
Нет, умираем, плача тайно,
  Сестра и я.

«Настало время чудесам…»

Настало время чудесам.
Великий труд опять подъемлю.
Я создал небеса и землю,
И снова ясный мир создам.

Настало творческое время.
Земное бремя тлеет вновь
Моя мечта, моя любовь
Восставит вновь иное племя.

Подруга-смерть, не замедляй,
Разрушь порочную природу,
И мне опять мою свободу
Для созидания отдай.