Том 2. Повести. Рассказы. Очерки (1918-1938)

На сцене — полумрак. Фокусник засучил рукава и ухватился за топор. Весь зал с шумом поднялся на ноги, вытянул шеи, замер. Зал верил и не верил.

Сверкнул топор, зал ахнул, голова с хрястом отделилась от туловища, тело Миши сползло со стула на пол.

Фокусник взял в руки белокурую, с завязанным лицом, голову и показал народу. Из горла свисали жилы, струилась кровь.

С визгливым криком несколько женщин лишились чувств. Зал оцепенел. Мертвящей волной пронесся мгновенный холод. Зал копил взрыв гнева и тяжко, в сто грудей, передохнул.

Фокусника охватила жуть, он увидел звериные глаза толпы, побелел и зашатался.

«Сейчас упадет», — мелькнуло в сознании торгаша Власа Львова.

Толпа враз пришла в себя и с гвалтом, опрокидывая, скамьи, топча упавших, зверем бросилась вперед:

— Убивец!! Подай Мишку!

Толпу охватило яростное пламя мести, крови:

— Ребята, бей!! Души!!

Но вдруг толпа с налету — стоп! — как в стену: из-под стола с хохотом поднялся казненный Мишка Корень и в гущу взъерошенных бород, перехваченных ревом глоток звонко закричал:

— Товарищи! Я жив и невредим!! Да здравствует советская власть! Урра!

Весь зал взорвался радостными криками: «Ура, браво, биц-биц-биц!»

— Товарищи! — надрывался фокусник. — Это же в моих руках голова куклы. Это же ловкость рук! Прошу занять места… Сейчас будут объяснены все фокусы!

Тут вздыбил на скамьи весь кулацкий элемент. Очнувшийся Влас Львов громогласно заорал:

— Жулик ты! Обманщик!.. Тьфу твои паршивые фокусы!! — И озверевшим медведем стал продираться к выходу. — Хорошенькие времена пришли! Ни в ком правды нет… Ни в ком!!

Фокусник, юркий, бритенький, улыбнулся ему вслед. Во рту фокусника золотой зуб и важнецкая сигарочка торчит…

ПРИМЕЧАНИЯ

Второй том настоящего Собрания сочинений В. Я. Шишкова охватывает почти двадцатилетие его пооктябрьской литературной деятельности, включая в себя повести, рассказы и очерки, созданные писателем за период 1918–1938 гг. Идейно-тематическое содержание произведений Шишкова этого времени во многом продолжает основные линии его дореволюционного творчества: используя богатейший запас наблюдений над жизнью старой Сибири, писатель по-прежнему уделяет большое место изображению тяжкой судьбы национальных меньшинств Севера в условиях царской России («Страшный кам», «Черный час», «Царская птица»), показу таежной деревни («Мериканец», «Отец Макарий»), русского и сибирского крестьянства («Алые сугробы», «Таежный волк»). В то же время его внимание привлекает и пореволюционная деревня, сложные и глубокие социальные преобразования в ней, которые повлек за собой великий Октябрь. Являясь представителем той лучшей части старой интеллигенции, которая сразу и безоговорочно приняла социалистическую революцию, Шишков со вниманием и искренним доброжелательством всматривается в изменение облика своей родины и в первую очередь особенно близкой и понятной ему «мужицкой Руси». Совершая длительные пешеходные путешествия по ряду губерний Центральной России, он воочию видит, как причудливо переплетается здесь «древнерусский уклад с былью наших дней». Сочетание в быту, нравах, взаимоотношениях крестьянства тяжелого многовекового наследия прошлого — собственнических инстинктов, невежества, косности, темноты — с новым, революционным, столкновение этих двух начал, нелегко дающаяся победа нового является темой таких произведений Шишкова, как «Свежий ветер», «Журавли» и многих из юмористических «шутейных» рассказов («Усекновение», «Бабка», «Настюха» и др.).

Однако круг творческих интересов писателя в пооктябрьские годы далеко не ограничивается крестьянской тематикой. Живя общими со всей страной интересами, Шишков откликается и на другие важнейшие вопросы, волновавшие советскую литературу.

Так, в частности, теме гражданской войны, одной из основных для прозы и поэзии начала и середины 20-х годов, посвящена повесть писателя «Пейпус-озеро», занимающая значительное место в литературном наследии писателя. Этой повестью и открывается данный том.

Последующий материал, как и в первом томе, расположен в хронологическом порядке — по датам написания произведений или по их первым публикациям. Этот принцип расположения сохранен и внутри выделенного в томе раздела «Шутейные рассказы».

Все произведения печатаются по текстам последних прижизненных изданий Шишкова с сохранением принадлежащих автору посвящений, сносок, шрифтовых выделений. Как и в первом томе, повести, рассказы и очерки не датируются, поскольку основные сведения относительно их написания, времени и места первой публикации содержатся в примечаниях.

ПЕЙПУС-ОЗЕРО

Впервые опубликовано в альманахе «Наши дни», 1925, кн. 5. В этом же году выпущено отдельным изданием в издательстве «Книга». Вошло в VI том Полного собрания сочинений В. Я. Шишкова в двенадцати томах (ЗИФ, М. — Л. 1926–1929). Печатается по тексту книги: Вяч. Шишков, «Пейпус-озеро», изд-во «Недра», М. 1930, где произведение датировано автором: «1924 г.».