Читаем Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927 полностью

В МФЯ сделан, при характеристике школы Фосслера, важный акцент на «пограничном» характере осуществлявшихся ею исследований — обогащающее восполнение «строгой науки» вообще и категории «автора» в частности и в особенности в бахтинском диалогизме идет, по-видимому, в этом направлении. «Очень часто можно услышать обвинение Фосслера и фосслерианцев в том, что они занимаются больше вопросами стилистики, чем лингвистикой в строгом смысле слова. В действительности школа Фосслера интересуется вопросами пограничными, поняв их методологическое и эвристическое значение, и в этом мы усматриваем огромные преимущества этой школы» (МФЯ, 148, прим. I. Выделено нами. — В.М.). Преимущества, очевидно, прежде всего перед «абстрактным объективизмом» с его специфической «научностью». Только на границах научных областей — а не внутри лингвистики «в строгом смысле слова» — возможно, по мысли М.М.Б., выделить и осмыслить автора любого высказывания, произведения. Но чем внутренне мотивировано и на что существенно опирается всякое серьезное, значительное авторство? Чем отличается оно — будучи конкретно-индивидуальным, личным авторством — от субъективного произвола? Какова та объективная социально-историческая реальность, которая вообще позволяет чему-то вполне уникальному, по-настоящему новому сотворенным войти и в творческое сознание автора, и в «сплошность», по терминологии раннего М.М.Б., «единого и единственного события бытия»? По мысли М.М.Б., «лингвистический формализм» во всех своих вариантах (даже таких утонченных, как исследования фосслерианцев) ограничивается анализом индивидуально-субъективистски понятого «приема», который превращает творчество — в искусстве и в жизни — скорее в «игралище индивидуального вкуса» (там же), эту эпигонскую радикализацию мифологемы «гения», гротескно-комически-жутким повторением которой оказывается, по саморазоблачительной формуле Раскольникова у Достоевского, какая-нибудь «вошь эстетическая».

Поэтому для М.М.Б. при оценке, в частности, Л. Шпитцера важен не философюкий принцип индивидуалистического субъективизма сам по себе, а все то, что скорее выводит за теоретические пределы принципа. Эти продуктивные моменты, в которых М.М.Б. находит подтверждение или опору в ходе разработки своего собственного подхода к литературно-эстетическим и лингвистическим проблемам, в основном и зафиксированы в выписках из «Итальянского разговорного языка» Л. Шпитцера.

Перевод фрагментов сопровождается примечаниями переводчика к отдельным местам текста.

Примечания к переводу из Шпитцера

Предметный указатель

А

абстрактная социальность, 171

авантюра, 406

авантюрность, 217; 269; 273; 359; 397

авантюрный

— авантюрная новелла, 362

— авантюрно-фантастический роман, 403

— авантюрная фабула, 387

— авантюрный герой, 72; 74

— авантюрный материал, 74

— авантюрный мир, 74

— авантюрный роман, 72–74; 222; 271; 276; 363; 403; 408

— авантюрный сюжет, 72; 74; 75

автобиографичность, 216; 219; 245; 247; 251; 265; 273; 277; 311; 422

автобиография, 93; 96

автор, 11; 33; 45; 50; 58; 61; 68; 70; 85; 86; 90; 92; 154; 175; 221; 227; 266; 267; 310; 338; 363

— автор-монологист, 101

— дух автора, 34

— интенция автора, 47; 83

— кругозор автора, 24; 44

— лирика автора, 77

— мир автора, 33

— позиция автора, 6 3

— последняя инстанция автора, 85

— рассказ от автора, 101

— слово автора, 53; 83

авторитетный образ человека, 68

авторский

— авторская идеология, 63; 64

— авторская идея, 62; 69

— авторская интенция, 47; 63; 84–88; 90; 94; 95; 101; 102; 172; 175

— авторская исповедь, 224

— авторская позиция, 177

— авторская речь, 64; 92; 94

— авторская точка зрения, 177

— авторский голос, 175; 208

— авторский замысел, 19; 48; 56; 64; 154

— авторский контекст, 84

— авторский кругозор, 46; 48

— авторский мир, 46; 48; 70

— авторское мировоззрение, 62

— авторское слово, 11; 53; 63; 54; 86; 92; 99; 102; 154; 177; 205; 210

— авторское сознание, 12; 15

— завершающие авторские определения, 19

— монологизм авторской позиции, 54

— монологический авторский замысел, 48

— монологический авторский кругозор, 56

— монологический единый мир авторского сознания, 41

— монологическое авторское сознание, 22

— новая авторская позиция, 25

— объект авторского слова, 12

— объект авторской интенции, 83

— поверхностно-композиционное авторское слово, 53

— прямая авторская речь, 84

— прямое авторское слово, 87–89; 98

— чужое (авторское) слово, 53

— эпическое авторское слово, 211

акмеизм, 355; 361; 363

акмеисты, 342; 358; 402

акт

— высшие идеологические акты, 77

— монологический акт, 152

акцент, 19; 22; 33; 42; 61–64; 91; 96; 101; 104; 106; 107; 118; 121; 124; 139; 142; 148; 149; 153; 154; 159; 161; 162

— акценты самосознания героя, 48

— иерархический акцент, 33

— монологизованный акцент, 166

— перемещенный акцент, 121

— разнонаправленные акценты, 101

— ценностный акцент, 148

— чужой акцент, 106; 107; 121

акцентный, 86

— акцентные перебои, 107; 112

акцентуация, 58

— иерархическая акцентуация, 40

аллегория, 259; 321

аморализм, 291; 301

аморальность, 316

анализ

Перейти на страницу:

Все книги серии Бахтин М.М. Научное собрание сочинений в семи томах

Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927
Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927

Настоящим томом продолжается издание первого научного собрания сочинений М. М. Бахтина, начатое в 1996 г. выходом 5 тома собрания. В составе второго тома — работы автора о русской литературе 1920-х годов — первая редакция его книги о Достоевском (1929), два предисловия к томам полного собрания художественных произведений Л. Н. Толстого (1929) с черновыми архивными материалами к ним, а также (как приложение) — записи домашнего устного курса по истории русской литературы (записи Р. М. Миркиной). Еще одно приложение составляет публикация выписок из немецких философских и филологических сочинений (М. Шелера и Л. Шпитцера), сопровождавших работу автора над книгой о Достоевском, с переводом и комментарием. Том в целом обстоятельно комментирован.

Михаил Михайлович Бахтин

Литературоведение / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Поэтика Достоевского
Поэтика Достоевского

«Мы считаем Достоевского одним из величайших новаторов в области художественной формы. Он создал, по нашему убеждению, совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно назвали полифоническим. Этот тип художественного мышления нашел свое выражение в романах Достоевского, но его значение выходит за пределы только романного творчества и касается некоторых основных принципов европейской эстетики. Достоевский создал как бы новую художественную модель мира, в которой многие из основных моментов старой художественной формы подверглись коренному преобразованию. Задача предлагаемой работы и заключается в том, чтобы путем теоретико-литературного анализа раскрыть это принципиальное новаторство Достоевского. В обширной литературе о Достоевском основные особенности его поэтики не могли, конечно, остаться незамеченными (в первой главе этой работы дается обзор наиболее существенных высказываний по этому вопросу), но их принципиальная новизна и их органическое единство в целом художественного мира Достоевского раскрыты и освещены еще далеко недостаточно. Литература о Достоевском была по преимуществу посвящена идеологической проблематике его творчества. Преходящая острота этой проблематики заслоняла более глубинные и устойчивые структурные моменты его художественного видения. Часто почти вовсе забывали, что Достоевский прежде всего художник (правда, особого типа), а не философ и не публицист.Специальное изучение поэтики Достоевского остается актуальной задачей литературоведения».Михаил БахтинВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Михайлович Бахтин , Наталья Константиновна Бонецкая

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Гений места
Гений места

Связь человека с местом его обитания загадочна, но очевидна. Ведает ею известный древним genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. На линиях органического пересечения художника с местом его жизни и творчества возникает новая, неведомая прежде реальность, которая не проходит ни по ведомству искусства, ни по ведомству географии. В попытке эту реальность уловить и появляется странный жанр — своевольный гибрид путевых заметок, литературно-художественного эссе, мемуара: результат путешествий по миру в сопровождении великих гидов.

Дж. Майкл Стражинский , Джозеф Майкл Стразински , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль , Юлий Александрович Стрелецкий

Фантастика / Литературоведение / Проза / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Юмористическая фантастика / Современная проза