Том 2. Рассказы и пьесы 1904-1907

Савва. С большим уважением. Но дело не в этом, а в том, видишь ли, что вот тогда я и решил — уничтожить все.

Липа. Что ты говоришь?

Савва. Ну да, все. Все старое.

Липа (в недоумении). А человека?

Савва. А тебе человека жалко? Останется, не бойся. Ему мешает глупость, которой за эти тысячи лет накопилась целая гора. Теперешние умные хотят строить на этой горе, — но, конечно, ничего, кроме продолжения горы, не выходит. Нужно срыть ее до основания — до голой земли. До голой земли — понимаешь?

Липа. Я не понимаю тебя. Ты так странно говоришь!..

Савва. Уничтожить все: старые дома, старые города, старую литературу, старое искусство. Ты знаешь, что такое искусство?

Липа. Да, конечно, знаю. Картины, статуи… Я бывала в Третьяковской галерее.

Савва. Ну вот, Третьяковская галерея и другие поважнее которые. Там есть хорошее, но будет еще лучше, когда старое не будет мешать. Старое платье, все. У тебя есть любимые вещи?

Липа. Право, не знаю. Кажется, нет.

Савва. Остерегайся вещей! Ты не смотри, что они молчат, — они хитрые и злые. И их нужно уничтожить. Нужно, чтобы теперешний человек голый остался, на голой земле. Тогда он устроит новую жизнь. Нужно оголить землю, Липа, содрать с нее эти мерзкие лохмотья! Достойна она царской мантии, а одели ее в рубище, в арестантский халат. Городов настроили — идиоты!

Липа. Но кто же это сделает, уничтожит все?

Савва. Я.

Липа. Ты?

Савва. Ну да, я. Начну я, а потом, когда люди поймут, в чем дело, то присоединятся другие. Я принес на землю меч, и скоро все услышат его звон. Глухие — и те услышат. Не имеющие ушей, чтобы слышать, и те услышат.

Липа. Это ужасно! Сколько крови!

Савва. Да, многовато, но если бы был ее целый океан — все равно, через это надо перешагнуть. Когда дело идет о существовании человека, тут уже не приходится жалеть об отдельных экземплярах. Только бы сам выдержал… Ну, а не выдержит, туда, значит, ему и дорога, — не в свои, значит, сани сел. Мировая ошибочка произошла.

Пауза. На дворе кудахчут куры; оттуда же доносится сонный голос Тюхи: «Полька, тебя папаша зовет. Куда ты его картуз девала?».

Липа. Какие планы! Ты не шутишь, Савва?

Савва. Вот надоели мне с этим все — шутишь, шутишь.

Липа. Я тебя боюсь, Савва. Ты так серьезно говоришь…

Савва. Да. Меня многие боятся, Липа.

Липа. Ты хоть бы улыбнулся!

Савва (смотрит на нее широко и открыто и смеется с неожиданной ясностью). Ах, ты, чудачка, да зачем я буду улыбаться? Я лучше засмеюсь.

(Оба смеются.) Ты щекотки боишься?

Липа. Оставь, ну что ты, какой ты еще мальчик!

Савва. Ну ладно. А Кондратия нет как нет! Не унес ли его черт? Черти монахов любят.

Липа. Какие у тебя мечты, однако. Вот ты теперь шутишь…

Савва (немного удивленно). Это не мечты.

Липа. А у меня другие мечты, Савва. Ты теперь, милый, разговариваешь со мной, и я тебе как-нибудь вечерком все расскажу. Пойдем гулять, и я расскажу.

Савва. Ну что ж, расскажи. Послушаю.

Липа. Савва, а скажи, если только можно, ты любишь какую-нибудь женщину?

Савва. Свела-таки на любовь, по-женски. Право, не знаю, что тебе сказать. Любил я как будто одну, да она не выдержала.

Липа. Чего не выдержала?

Савва. Да моей любви. Меня, что ли, я уж не знаю. Только взяла и ушла от меня.

Липа (смеется). А ты что же?

Савва. Да ничего. Так и остался.

Липа. А друзья у тебя есть? Товарищи?

Савва. Нет.

Липа. А враги? Ну, такой враг, один, что ли, которого бы ты особенно не любил, ненавидел?

Савва. Такой, пожалуй, есть: Бог.

Липа (не доверяя). Что?

Савва. Бог, я говорю. Ну, тот, кого вы называете вашим Спасителем.

Липа (кричит). Ты не смеешь так говорить! Ты с ума сошел!

Савва. Ого! В чувствительное место попал?

Липа. Ты не смеешь!

Савва. Я думал, ты кроткая голубица, а язычок-то у тебя, как у змейки.

(Показывает рукой движение змеиного языка.)

Липа. Господи! Как ты осмелился, как ты мог, Спасителя! Ты взглянуть на Него не смеешь… Зачем ты пришел сюда?

Из дверей трактира показывается Кондратий. Оглядывается и тихонько входит.

Кондратий. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Савва. Аминь. Только очень вы запоздали, почтенный!

Кондратий. Творил волю пославшего. Молоденькие огурчики для отца игумена собирал: любят они эту закуску. Ну, жара! Семь потов сошло, пока добрался.

Савва (Липе). Вот монах — посмотри: любит выпить, недурно сквернословит, не дурак и насчет бабья…

Кондратий. Не конфузьте, Савва Егорович. При девице-то!

Савва. И вдобавок не верит в Бога.

Кондратий. Они шутят!

Липа. Мне такие шутки не нравятся. Вы зачем пришли?

Кондратий. По зову-с.