Том 2. Роковые яйца

— Послать обязательно, — загудел зал. — Он интересный человек — про войну расскажет — заслушаешься!

Посланный вернулся без товарища Де-Эса, но зато с письмом.

Председатель торжественно развернул его и прочитал:

— «В ответ на приглашение ваше от такого-то числа сообщаю, что явиться на собрание не могу. Основание: лег спать».

Председатель застыл с письмом в руке, а в зале кто-то заметил:

— Фициально ответил!

— Спокойной ночи!

— Какая же ночь, когда сейчас 5 часов дня?..

Председатель подумал, посмотрел в потолок, потом на свои сапоги, потом куда-то в окно и объявил печально:

— Объявляю заседание закрытым.

А в зале добавили:

— Колыбель начальника станции есть могила общего собрания.

И тихо разошлись по домам. Аминь!

Михаил Б.

«Гудок». 24 сентября 1924 г.

Не свыше

На станции Бирюлево Ряз.-Ур. Ж. Д. рабочие постановили не допускать торговлю вином и пивом в кооперативе, в котором наблюдается кризис продуктов первой необходимости.

Рабкор

— Не хочу!

— Да ты глянь, какая рябиновая. Крепость не свыше, выпьешь новинку, закусишь, не будешь знать, где ты — на станции или в раю!

— Да не хочу я. Не желаю. (Пауза.)

— Масло есть?

— Нету. Кризис.

— Тогда вот что... Сахарного песку отвесь.

— На следующей неделе будет...

— Крупчатка есть?

— Послезавтра получим.

— Так что же у вас, чертей, есть?

— Ты поосторожней. Тут тебе кооператив. Чертей нету. А, вот, транспорт вин получили. Такие вина, что ахнешь. Государственных подвалов Азербайджанской республики. Автономные виноградники на Воробьевых горах в Москве. Не свыше! Херес, портвейн, мадера, аликанте, шабли типа бордо, мускат, порто-франко порто-рико... № 14...

— Что ты меня искушаешь? Фашист!

— Я тебя не искушаю. Для твоей же пользы говорю. Попробуй автономного портвейна. Намедни помощник начальника купил 3 бутылки, как крушение дрезины было.

— Что ты меня мучаешь?!

— Красные, столовые различных номеров. Сухие белые, цинандали, напареули, мукузани, ореанда!..

— Перестань!

— Ай-даниль!

— Ну, я лучше пойду, ну тебя к богу.

— Постой! Рислинг, русская горькая, померанцевая, пиво мартовское, зубровка, абрау, портер.

— Ну дай, дай ты мне... Шут с тобой. Победил ты меня. Дай две бутылки рябиновой...

— Пиво полдюжины, завернуть?

— Заверни, чтоб ты издох.

* * *

— Эх! Эх! А дрова-то все осина!
Эх! Не горят без керосина!..
Плачет Дунька у крыльца!
Ланца-дрица! Ца, ца!!!

— Ха-рош... Где ж ты так набрался?

— Аз... Ряби... ряби... би-би. В кипи-кипиративе...

* * *

— Граждане! Заявляю вам прямо. Нету больше моих сил. Плачу, а пью!.. Мукузани... Единственное средство — закрыть осиное гнездо!

— Осиное!

— Осиное гнездо с бутылками. Сахару нету, а почему в противовес: московская малага есть? Позвольте вам сделать запрос: заместо подсолнечного предлагают цинандали не свыше 1 р. 60 коп. бутылка.

— Правильно!!

— Прекратить!

— В полной мере не допускать!

— Я — за!

— Секретарь, именем революции.

«Гудок». 25 сентября 1924 г.

Рассказ про Поджилкина и крупу

В транспосекцию явился гражданин, прошел в кабинет, сел на мягкую мебель, вынул из кармана пачку папирос «Таис», затем связку ключей и переложил все это в другой карман.

Затем уже достал носовой платок и зарыдал в него.

— Прошу вас не рыдать, молодой человек, в учреждении, — сказал ему сурово сидящий за столом, — рыдания отменяются.

Но гражданин усилил рыдания.

— У вас кто-нибудь умер? Вероятно, ваша матушка? Так вы идите в погребальный отдел страхкассы и рыдайте им сколько угодно. А нам не портите ковер, м-молодой ч’эк!

— Я не молодой чек, — сквозь всхлипывания произнес гость. — Я, наоборот, председатель железнодорожного первичного кооператива Поджилкин.

— Оч-чень приятно, — изумился транспосекщик, — чего ж вы плачете?

— Из-за крупы плачу, — утихая, ответил Поджилкин, — дайте, ради всего святого, крупы!

— Что значит... дайте? — широко улыбнулся транспосекщик, — да берите сколько хочете! Сейчас нам предложил Центросоюз три вагона крупы-ядрицы. Эх вы, рыдун, рыдайло... рыдакса печальная!

— Почем? — спросил, веселея, Поджилкин.

— По два двадцать.

Поджилкин тяжко задумался.

— Эк-кая штука, — забормотал он, — ведь вот оказия! Вы тово, крупу минуточку придержите... а я сейчас.

И тут он убежал.

— Чудак, — сказали ему вслед. — То ревет, как белуга, то бегает...

Поджилкин же понесся прямо в комиссию по регулированию цен при МСПО.

— Где комиссия Ме-Се-Пе-О?

— Вон дверь. Да вы людей с ног не сбивайте! Успеете...

— Вот что, братцы... крупа тут подвернулась... ядрица... Да по 2 руб. 20 коп., а вы установили обязательную цену для розничной продажи в кооперативах тоже по 2 р. 20 к.

— Ну? Установили. Дык что?

— Дык разрешите немного дороже продавать. А то как же я покрою провоз, штат и теде?..

— Ишь какой хитрый. Нельзя.

— Почему?

— Потому что нельзя.

— Что же мне делать?