Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви (СИ)

Вот только в реальном мире любое общество имеет социальную инерцию. Никто не захочет стелиться вокруг неожиданного чудо-паренька, заглядывать ему в рот и воспринимая любую мысль как откровение с небес. Чем выше среднего уровня ты поднялся, тем сильнее тебя будут стараться загнать обратно в общие рамки. Поэтому любой успех гения всегда определяется тем самым равновесием между твоим стремлением достичь вершины и обратным импульсом со стороны общества. А Михаил и так уже с образованием новой дворянской семьи и своими магазинами у всей светской Москвы на устах. Придётся скучать на школьных уроках до весны.

На обратной дороге сёстры буквально затеребили брата: куда он так сорвался с утра. Михаил лишь отшучивался:

— За подарком для Ани. Причём в жизни не догадается какого.

— Не смешно, — буркнула в ответ сестра.

— Самому не смешно. То ещё веселье в нагрузку к нему получим.

И как накаркал. Сразу, как они вернулись, Михаилу доложили, что его уже ждёт Дмитрий Кузьмич Харитонов. А если доклад собирается делать лично начальник охраны поместья — случилось явно чего-то необычное.

— Добрый день, Михаил Юрьевич. Сегодня в первой половине дня случилась попытка проникновения на территорию жилой зоны. Полезли явно за Землячкиными. Что очень странно — при весьма неплохой экипировке действовали нарушители настолько бездарно, что парни даже сначала решили — это отвлекающий манёвр. Когда стало понятно, что действительно олухи, парни их взяли, даже не помяв.

— Румянцевы?

— Почти наверняка да. Но до вашего приезда пока сидят, потрошить мы их не стали. Мы с господином Энрикетом сначала решили уточнить ваши дальнейшие планы, и в каком виде после допроса вам эти люди понадобятся. Живыми и внешне без повреждений, оформить как попытку покушения на вас или сразу закапывать.

— Однако, — удивился Михаил. — Я-то ждал, что со мной хотя бы сначала свяжутся для приличия и потребуют выдачи Землячкиных. У меня к ним было встречное предложение, особенно учитывая августовский случай с Николаем Румянцевым. Но чтобы вот так и по-хамски нападать на поместье, тыкать, что наше мнение их вообще не интересует… Нет, раз Румянцевы нам сразу показали, что договариваться они даже не планируют — пусть пеняют на себя. Сами напросились на вариант «по-плохому».

В этот момент в дверь кабинета постучали, и вошла Маша:

— Здравствуйте, Дмитрий Кузьмич. Миша, извини, что отвлекаю, но приехал Александр Дейнека, у него назначена встреча.

Для Маши этот вопрос был крайне важен, и Михаил её понимал, но и тормозить решение проблем с Румянцевыми было нельзя ни на минуту. Потому, недолго подумав, Михаил сказал:

— Маша, давай так. Сейчас у меня возникло крайне срочное дело, но и переносить встречу с Дейнекой не стоит. Давай ты его встретишь от моего имени и объяснишь, чего мы от него хотим. В общем, всё наше предложение. Заинтересуешь его, а когда дойдёт до юридической части — как раз и я освобожусь.

— Я? — растерялась Маша.

— Ага. Ты всё равно в этих делах лучше всех в нашей семье понимаешь и разбираешься. Вообще, я не подумал, сразу так надо было решить, а мне перестать лезть не в своё дело поперёк тебя как специалиста. Всё, решено. Иди встречай этого Александра Александровича, а я попозже к вам подойду, — дальше, поскольку хотя общей безопасностью заведовал Энрикет, но в пределах поместья командовал Харитонов, сказал: — Дмитрий Кузьмич, пусть главного этих налётчиков подготовят для допроса, я сейчас подойду. В зависимости от того, чего он скажет, и решим, какой из вариантов для нас будет удобнее.

Глава 4 Люди и планы

Отчёт по допросу бандита, схваченного утром на выходе из квартиры, Михаил прочитал ещё по дороге из гимназии. Говорить с рядовыми исполнителями тоже не было смысла, так что в комнату для допросов доставили руководителя налёта на поместье. Тем более он резко отличался от остальных уголовников. Типичный офисный служащий среднего звена. И явно с завышенным самомнением от того, на кого работает — вот уж точно психология «галантерейщик и кардинал вместе сила». Увидев следователя из службы безопасности клана и Михаила, даром что сидел привязанный к стулу, мужик гневно, срывая голос фальцетом, потребовал:

— Вы тут главный? Немедленно освободите меня и отпустите. Иначе у вас будут серьёзные неприятности.

— Уникальный тип, — восхитился Михаил. — Точнее, уникальный идиот. Времени у меня мало, а ты не настолько важная птица. Десять минут тебе на раздумья. Рассказываешь всё, что знаешь. Дальше рассказываешь чего-то, что гарантирует мне твою лояльность и чтобы ты потом от своих слов не отказался. Послезавтра говоришь на суде то, что я тебе велю. Альтернатива — убит при попытке проникновения в дом моей семьи. Ну и чисто между нами, до этого «убит» у тебя будет несколько очень неприятных часов, за которые ты всё равно расскажешь всё, чего знаешь. Но уже с мечтой, что после разговора тебя пристрелят. Время пошло.