Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви (СИ)

Лететь на самолёте из личного авиапарка императора — это совсем иначе, чем пассажиром обычного рейсового лайнера. Удобные кресла просторного салона, способного вместить три десятка пассажиров, но здесь отданных всего-то под шесть мест. Улыбчивые стюардессы, готовые мгновенно исполнить любой заказ пассажиров. Ну а в хорошей компании лететь особенно приятно. Под крылом самолёта сначала пропали за горизонтом горы Кузнецкого-Алатау, лобастые, морщинистые. Каменное море гольцовых пустыней, гребней и седловин горных склонов понемногу уступило место долинам и равнинам. Пёстрыми коврами расползлись под крылом самолёта с огромной высоты похожие на мхи и кустарники заросли кедрача, сосен, лиственниц. И не заметить, когда самолёт перемахнул Уральские горы. Разве что вместо зелёных таёжных сибирских морей, прорезанных лентами рек, внизу теперь скользили то серые коробочки-дома городов и посёлков, то бело-серые прямоугольники заснеженных полей и бело-чёрные пятна засыпанных снегом лесов, исчерченные чёрными нитками дорог.

— Прошу пассажиров занять кресла и приготовиться к посадке, — раздался из динамика голос первого пилота.

Михаил выглянул в иллюминатор и не сдержал удивления:

— И куда мы садимся? Оля, ты о чём-то умолчала или тебя тоже не предупредили?

Тем временем внизу, под крылом машины, пронеслась затянутая чёрным заводским дымом промышленная зона, мелькнули городские кварталы многоэтажек. Оставив Кремль сильно в стороне и перескочив Москву куда-то дальше на запад, самолёт наконец-то начал облёт финишного аэродрома «по коробочке», выходя на посадочный курс.

— Нет, меня ни о чём не предупреждали, — удивилась девушка. Несколько минут смотрела в окно, потом всё так же растерянно добавила: — Это же аэродром Кубинки. Получается что, мы в Софьино летим?

Михаил и Алиса ответили молчаливым и таким же растерянным взглядом. Бывшее село Софьино на берегу Нарских прудов и на краю одноимённого Нарского императорского заповедника уже лет двести было летней загородной резиденцией императоров. Что-то вроде Петергофа в прежнем мире Михаила. Но сейчас далеко не лето, декабрь скоро!

— Оля, ты чего-то хоть немного понимаешь? — наконец поинтересовалась Алиса.

— В том-то и дело, что нет. Если вспомнить, что сейчас не лето, и нас вряд ли на охоту в Нарском лесу приглашают… На ум одно-единственное приходит. У Софьино помимо летнего отдыха и если поохотиться хочешь, ещё одна функция есть. Просто о ней из-за болезни отца забывать стали. Если надо провести какое-то мероприятие статусное, но из тех, что в Кремлёвских залах не по чину. Ну, скажем, грамоту принять от послов каких, из Британии всякой или из Нихона. Вроде и посол, вроде и государство не мелкое, но и далеко не какая-нибудь Французская или Российская империи. Или если гостя какого послать нельзя, но и по носу щёлкнуть надо — не дорос ты, чтобы тебя император в Кремле принимал. Для этого их в Софьинском дворце и встречают, сам император или наследник. Но зачем мы летим сюда — не знаю. О таких вещах обязательно заранее предупреждают, а мне ничего не говорили.

Лётное поле оказалось в пригороде. Дальше прямо у трапа пассажиров встретила машина с тонированными стёклами и лично генерал Юсупов. В своём угольно-чёрном мундире с золотыми генеральскими орлами на погонах — сейчас буквально живое воплощение Службы государственного спокойствия Российской империи.

— Ваше Императорское Высочество Юлия. Ваша светлость господин Тёмников. Вас уже ждут.

Михаил, Оля и Алиса переглянулись. Происходящее было всё страннее и страннее. Ладно, обращение к цесаревне — как намёк, что Оля здесь будет выступать в своём официальном статусе наследницы престола. Но обращение к Михаилу как к действующему члену Боярской думы? Понятно, что с поддержкой Никодима Феоктистовича Воронцова и императора это вопрос решённый. Поговорить с Аней по телефону пока не вышло, Юсупов от имени императора просил ограничить любые контакты из научного городка с внешним миром. Но бумаги по клановым делам Михаилу пересылали, в том числе как глава рода он официально утвердил всё, о чём Аня и Энрикет договорились с Воронцовыми. Никодим оказался даже немного щедрее, чем Михаил рассчитывал. Однако формально в Боярскую думу Воронцов внесёт представление императора о новом боярском роде лишь после Рождества самое раннее. Так с чего Юсупов обратился именно «Ваша светлость»?