Том 2. Русско-Ордынская империя. Книга 3

С помощью составленной им азбуки святой Стефан перевел на пермский язык ряд церковно-славянских и греческих книг. Как сказано в его жизнеописании, «он переводил с русского языка на пермский, но много раз и с греческого на пермский». Причем этих книг было достаточно большое число, и все христианское богослужение (которое требует различных книг) велось в Великой Перми по переведенным им книгам: «И попы его на пермском языке служили обедню, заутреню и вечерню, по-пермски пели, и канонархи его по пермским книгам канонаршили, и чтецы чтение читали пермской речью, певцы же всякое пение по-пермски возглашали».

Сегодня утверждается, будто от знаменитой Пермской азбуки и многочисленных пермских книг ничего не осталось. А ведь Великая Пермь была отнюдь не глухими задворками Империи. Двести лет расцвета, богатая пермская литература, громкая пермская история, фундаментальное пермское церковное строительство, известное по летописям, независимая Пермская епархия (несколько пермских епископов XV века причислены к лику святых); печать Великой Перми как одной из 12 крупнейших областей Империи в XVI веке. И т. д. И все это якобы бесследно исчезло. В XVII веке по течению Камы, то есть якобы на территории прежней Великой Перми, существовали лишь девственные леса и редкие деревни коми. Ни городов, ни крепостей, ни великолепных каменных соборов.

Ни письменности.

Вопрос: куда же подевались многочисленные пермские книги? Сегодня предлагается следующий ответ: «Изобретенное Стефаном Пермским письмо из книжного употребления, в том числе церковного, давно вышло. Даже книг, написанных этим письмом, не сохранилось» (Святитель Стефан Пермский // Древнерусские сказания о достопамятных людях, местах и событиях. СПб., 1995). Но как такое могло случиться? Ведь со временем количество книг должно было только возрастать. Так происходило везде. Увеличивалось число грамотных образованных людей, шел процесс становления национальной литературы и т. д. Книг требовалось все больше и больше. И если ни одной старой пермской книги сегодня якобы нет, то историкам ничего не остается, как предположить, будто все пермские книги были кем-то преднамеренно уничтожены.

Но с какой целью? Кто уничтожил пермские книги? Историк Г. М. Прохоров в некотором недоумении пишет: «Конечно, уничтожил их не крещенный Стефаном народ… Ряд литератур, созданных христианскими миссионерами, исчез вследствие мусульманских завоеваний, но это не тот случай (не удалось свалить на „варваров-завоевателей“ — Авт.). И вряд ли все зырянские книги сгорели при пожаре усть-вымских церквей в 1740 г. („теория пожаров“ тоже, как видим, не помогает… — Авт.) Дело, скорее всего, в том, что после соединения в XVI веке Пермской епархии с Вологодской эти книги отбирали и уничтожали, а тех, кто их укрывал, преследовали, как то бывало со славянскими книгами в Болгарии, когда она оказывалась под властью Константинопольского патриарха».

Последнее обстоятельство тоже мало что проясняет. Во-первых, о преследовании пермских книг на Руси ничего не известно. Да и непонятно, зачем было бы русским церковным властям уничтожать книги, созданные одним из высокочтимых русских православных святых. Во-вторых, даже если бы такая идея и пришла в голову кому-то из вологодских епископов XVI века, то осуществить ее оказалось бы не по силам. Об этом красноречиво свидетельствует хотя бы упомянутый пример с Болгарией. Удалось ли константинопольскому патриарху уничтожить в Болгарии славянскую письменность? Конечно, нет. Ведь уничтожить все памятники письменности, которая существует уже несколько сот лет, практически невозможно. Где-то, так или иначе, уцелеет книга, случайно ускользнувшая от преследователей. Такие остатки пришлось бы скрупулезно «отлавливать» и уничтожать не одну сотню лет.

Итак, вопрос о том, кто и когда «уничтожил все пермские книги», остается открытым.

Обратим внимание на одну весьма существенную подробность. Еще в XVI веке Пермская епархия, якобы существовавшая до тех пор в Прикамье, бесследно исчезла в этих местах, и в начале достоверного периода русской истории — в XVII веке — мы застаем ее в составе Вологодской епархии. Это выбивает почву из-под теории о «Великой Перми на реке Каме» не только с точки зрения светской, но и церковной истории.

Попытаемся теперь понять, что произошло с Пермской азбукой, известным изобретением святого Стефана. В нашей реконструкции — это просто латинская азбука. В скалигеровской хронологии такая мысль, конечно, была бы воспринята, по меньшей мере, как еретическая. А в новой хронологии, напротив, она совершенно естественна. Очень интересно посмотреть, подтверждается ли наша гипотеза рассказом об азбуке в известном «Житии», которое служит основным источником сведений о святом Стефане Пермском.