Том 2. Советская литература

Технико-изобретательский роман в буржуазной литературе отличается своеобразным подходом к технике и машине, как к самостоятельному чуду. Такая точка зрения нам совершенно чужда, хотя она подчас и защищается в том или ином виде даже в нашей среде (группа т. Гастева). В нашем понимании машина — только послушное орудие в руках человека, призванное служить тем задачам, во имя которых человек это орудие создал. Многие считают обязательным стилем нашей литературы «трезвый реализм», считают отжившими такие жанры, как, например, утопический роман. Это в высшей степени ошибочный прогноз. «Я глубоко убежден, — говорит т. Луначарский, — что величайшие утопические романы, несомненно, появятся именно у нас, ибо аппетит приходит во время еды: в наши дни осуществления величайшей социальной утопии очень скоро захотят показать нашу страну через 25 лет и через 250 лет».

Резкой критике подвергает т. Луначарский детские журналы.«Необходимо уделить должное внимание детскому очеркизму, дать место в журнале фельетону, злободневному по содержанию и легкому, как пословица, по форме. Должна помещаться и яркая переписка с маленькими читателями, вопросы и ответы на текущие темы, анкеты и т. п…»

Корреспонденцию об этом докладе Луначарского поместила также и «Вечерняя Москва» (1929, № 281, 6 декабря).

Ильф и Петров^*

Впервые напечатано в журнале «30 дней», 1931, № 8, август, с примечанием: «Статья тов. А. Луначарского является предисловием к американскому изданию книги И. Ильфа и Е. Петрова». Американское издание вышло в 1931 году в издательстве «Фаррер и Рейнгарт».

Печатается по тексту журнала.

(1) Луначарский использует выражение Маркса (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 1, стр. 444).

(2) По рассказу Гоголя, Пушкин, слушая «Мертвые души», «начал понемногу становиться все сумрачней, сумрачней, а наконец сделался совершенно мрачен. Когда же чтенье кончилось, он произнес голосом тоски: „Боже, как грустна наша Россия!“» (Н. В. Гоголь, Полн. собр. соч., т. 8, изд-во АН СССР, М. 1952, стр. 294).

(3) Жиль Блас — герой романа французского писателя А.-Р. Лесажа «История Жиль Бласа де Сантильяна» (4 тома), изданного в 1715–1735 годах.

(4) Фигаро — герой трилогии французского драматурга Бомарше: «Севильский цирюльник», «Женитьба Фигаро» и «Преступная мать».

Путь писателя^*

Впервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1933, № 20, 20 января.

Печатается по тексту газеты.

(1) Ср., например, свидетельство А. Костерина:

«В своих воспоминаниях о далеком прошлом Александр Серафимович часто останавливался на писателе Л. Андрееве. Между ними установились дружеские отношения.

— Я облысел очень рано, — улыбается Александр Серафимович, — поэтому Андреев прозвал меня „Лысогор“…

„Лысогор“, как известно всем знавшим его, бороду всегда брил, оставляя только подстриженные усы. Да над внимательными глазами нависали густые белые брови. Оттого голова Александра Серафимовича еще более напоминала „лысую гору“, поросшую кустами белого ивняка над родниками глаз и полными губами»

(«А. С. Серафимович в воспоминаниях современников», изд-во «Советский писатель», М. 1961, стр. 99).

(2) Имеется в виду очерк А. Серафимовича «Как мы читали Карла Маркса» (см. А. Серафимович, Собр. соч., т. VIII, Гослитиздат, М. 1948, стр. 72–75).

(3) В «Рассказе о первом рассказе» (см. то же издание, т. X, стр. 403).

(4) В сохранившейся в архиве другой редакции статьи Луначарский писал: