Том 2. Стихотворения 1850-1873

В. С. Соловьев в статье «Поэзия Тютчева» (Вестник Европы. 1895. № 4. С. 735–752) рассматривает стих. «Над этой темною толпой…» в контексте «патриотических пророчеств нашего поэта»: «На взятие Варшавы» («Как дочь родную на закланье…» (1831), «Русская география» (1848–1849), «Два единства» (1870). Развивая мысль Тютчева о великом призвании России, Соловьев писал: «…как в душе природного мира и в душе отдельного человека светлое духовное начало имеет против себя темную хаотическую основу, которая еще не побеждена, еще не подчинилась высшим силам, — которая еще борется за преобладание и влечет к смерти и гибели, — точно так же, конечно, и в этой собирательной душе человечества, т. е. в России. Ее жизнь еще не определилась окончательно…». Формулируя «окончательный смысл» «патриотических пророчеств» Тютчева, философ заключает: «…судьба России зависит <…> от исхода внутренней нравственной борьбы светлого и темного начала в ней самой». В этом «условие для исполнения ее всемирного призвания» (Соловьев. Поэзия. С. 482–483).

Выражением веры в то, что «спасение возможно на религиозной почве», считал последнее четверостишие и П. Исаев в статье «Религиозные мотивы в творчестве Ф. И. Тютчева (по поводу 40-летия со дня смерти)» // Рязанские епархиальные ведомости, 1913. № 13–14. С. 527–536; № 15. С. 567–570.

Заслуживает внимания указание современного исследователя М. М. Дунаева на характер прочтения понятия «свобода» в тютчевском стихотворении: «Следует с определенностью сказать, что поэт имеет в виду не ту свободу, которую заидеологизированное сознание большинства связывает со стереотипом «революционной борьбы» — к революции у Тютчева было неизменное неприятие — Тютчев ведет речь о Свободе в высшем, религиозном понимании, что и раскрывается далее в его стихах» (Дунаев М. М. Православие и русская литература: Учеб. пособие для студентов духовных академий и семинарий. В 6-ти ч. М., 1997. Ч. II. С. 399) (А. М.).

«ЕСТЬ В ОСЕНИ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ…»

Автографы (3) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 22. Л. 3, 4; Альбом Тютч. — Бирилевой.

Первая публикация — РБ. 1858. Ч. II. Кн. 10. С. 3. Вошло в Изд. 1868. С. 175; Изд. СПб., 1886. С. 222; Изд. 1900. С. 224.

Печатается по автографу РГАЛИ. См. «Другие редакции и варианты». С. 289^*.

Первый автограф РГАЛИ (л. 3) написан карандашом на обороте листа с перечнем почтовых станций и дорожных расходов по пути из Овстуга в Москву. Почерк неровный, написание некоторых букв выдает дорожную тряску. Начиная с 9-й строки, со слов «птиц не слышно боле», текст дописан рукой дочери поэта М. Ф. Тютчевой. Ею же сделана пояснительная помета на фр. яз.: «Написано в коляске на третий день нашего путешествия». Второй автограф РГАЛИ (л. 4) беловой. В третьем автографе из Альбома Тютч. — Бирилевой перед текстом дата на фр. яз. рукой Эрн. Ф. Тютчевой: «22 августа 1857». В автографах представлены варианты 3-й строки: карандашный автограф РГАЛИ — «Весь день стоит как бы хрустальный», этот же вариант в автографе из Альбома Тютч. — Бирилевой, беловой автограф РГАЛИ — «Прозрачный воздух, день хрустальный».

В РБ 3-я строка печатается по варианту белового автографа РГАЛИ, в последующих изданиях — по варианту чернового автографа РГАЛИ и автографа из Альбома Тютч. — Бирилевой.

Датируется согласно помете Э. Ф. Тютчевой в автографе из Альбома Тютч. — Бирилевой 22 августа 1857 г.

И. С. Аксаков полагал, что в этом стихотворении ярко проявляется тютчевское «умение передавать несколькими чертами всю целостность впечатления, всю реальность образа»: «Здесь нельзя уже ничего прибавить; всякая новая черта была бы излишня. Достаточно одного этого «тонкого волоса паутины», чтоб одним этим признаком воскресить в памяти читателя былое ощущение подобных осенних дней во всей его полноте» (Биогр. С. 90–91).

Л. Н. Толстой отметил стихотворение буквой «К.!» (Красота!) (ТЕ. С. 147). Особое внимание он обратил на эпитет «праздной». 1 сентября 1909 г. Толстой в разговоре с А. Б. Гольденвейзером, вспомнив строки: «Лишь паутины тонкий волос // Блестит на праздной борозде», заметил: «Здесь это слово «праздной» как будто бессмысленно и не в стихах так сказать нельзя, а между тем, этим словом сразу сказано, что работы кончены, все убрали, и получается полное впечатление. В уменье находить такие образы и заключается искусство писать стихи, и Тютчев на это был великий мастер» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959. С. 315). Чуть позже, 8 сентября, беседуя с В. Г. Чертковым, писатель вернулся к этому стихотворению и сказал: «Мне особенно нравится «праздной». Особенность поэзии в том, что в ней одно слово намекает на многое» (Толстой в восп. С. 63).