Том 2. Стихотворения 1855-1866

К. И. Чуковский полагал, что замысел произведения относится к самому началу 1860-х гг. (ПСС, т. II, с. 681). В настоящем издании принимается дата: «1864» (по Ст 1869).

Эпиграф в «Современнике» оканчивался словами: «Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!», в остальных прижизненных и посмертном изданиях было: «Инженеры, душенька!». Это изменение, очевидно, цензурное. Так, в донесении цензора Ф. П. Еленева от 24 ноября 1865 г. говорилось: «Хотя прямой смысл этого эпиграфа в связи со стихотворением не заключает в себе оскорбления для бывшего главноуправляющего путями сообщения, но некоторые могут видеть здесь другой, скрытый смысл; во всяком случае подобное выставление имен высших правительственных лиц крайне неуместно» (цит. по: Гин М. От факта к образу и сюжету. М., 1971, с. 191). О тексте эпиграфа см.: Гин М. М. О своеобразии реализма Некрасова. Петрозаводск, 1966, с. 160, 165 (в защиту варианта «Клейнмихель»); Бухштаб В. Я. Заметки о текстах стихотворений Некрасова. – В кн.: Издание классической литературы. Из опыта «Библиотеки поэта». М., 1963, с. 260–266 (в защиту варианта «Инженеры»), М. М. Гин полагает, что «за Клейнмихелем <…> стоят слишком мощные тени: с созданием первой большой железной дороги России, так или иначе, связаны оба царя российских – „почивший в бозе“ Николай I и царствовавший Александр II» (Гин М. От факта к образу и сюжету, с. 201).

Первая в России Николаевская (ныне Октябрьская) железная дорога между Москвой и Петербургом, строителем которой считался главноуправляющий путями сообщения граф П. А. Клейнмихель, была построена в 1842–1852 гг. Некрасов показывает, кто и как в действительности строил эту дорогу. В мае 1864 г. цензурный комитет запретил печатание «Железной дороги», поскольку здесь «объясняется генеральскому сыну картина мучений, испытываемых рабочим людом при постройке железных дорог; генерал – представитель другого быта, другого сословия, смеется над участью рабочих…» (Евгеньев-Максимов В. Некрасов как человек, журналист и поэт. Л., 1928, с. 237).

В 1865 г. Некрасов воспользовался освобождением журнала от предварительной цензуры и напечатал стихотворение в «Современнике», выбросив, однако, некоторые острые места и отнеся его посредством даты «1855» к другой эпохе. Несмотря на это, член совета Главного управления по делам печати Мартынов так охарактеризовал «Железную дорогу»: «Автор утверждает, что люди, употребленные на работах, „гроб обрели здесь себе“, что рельсы дороги вместо подушек укрепляемы чуть ли не на „косточках русских“, что начальство „секло народ“, предоставляя ему право „мерзнуть и гибнуть от цинги в землянках“ <…> Наконец, в эпиграфе упомянуто, вещь всем известная, что главным строителем дороги был граф Клейнмихель, очевидно с целью возбудить в читателях негодование против этого имени, рассчитывая на страшную эффектность стихотворения…» (Евгеньев-Максимов В. Последние годы «Современника». Л., 1939, с. 107). 4 декабря 1865 г. министр внутренних дел ГГ. А. Валуев приказал: «Принимая во внимание, что <…> в стихотворении „Железная дорога“ сооружение Николаевской железной дороги изображено как результат притеснения народа и построение железных дорог вообще выставляется как бы сопровождаемым тяжкими для рабочих последствиями, министр внутренних дел определил: „объявить второе предостережение журналу „Современник“ в лице издателя-редактора дворянина Николая Некрасова“» (там же, с. 110–111). Это ставило журнал под удар, так как после третьего предостережения он подлежал закрытию.

Стихотворение тематически близко тому, что писали об условиях строительства железных дорог Н. А. Добролюбов («Опыт отучения людей от пищи», 1860), В. А. Слепцов («Владимирка и Клязьма», 1861) и др. Вообще поэт опирался на многочисленные и разнообразные материалы, связанные с железнодорожным строительством в России (см.: Гаркави А. М. Еще об источниках стихотворения «Железная дорога». – О Некр., II, с. 291–295). Но, конечно, смысл некрасовского произведения шире: раздумья о судьбах народа в прошлом, настоящем и будущем, изображение разных сторон жизни народа и взгляд с разных точек зрения на него. Это определяет очень сложную форму стихотворения, где в органическом единстве предстают пейзажная зарисовка, элементы баллады, песня, живой спор, сатирическая картина.

«Железная дорога» оказывала на читателей, особенно на молодежь, громадное революционизирующее воздействие. «Я был тогда в последнем классе военной гимназии, – вспоминает Г. В. Плеханов. – Мы сидели после обеда группой в несколько человек и читали Некрасова. Едва мы окончили „Железную дорогу“, раздался сигнал, звавший нас на фронтовое учение <…> Когда мы стали строиться, мой приятель С. подошел ко мне и, сжимая в руке ружейный ствол, прошептал: „Эх, взял бы я это ружье и пошел бы сражаться за русский народ!“» (Плеханов Г. В. Литература и эстетика, т. 2. М., 1958, с. 199).