Том 2. Стихотворения 1917-1920

Пред товарищами милыми
Я не скрою ничего.
Вам пишу я не чернилами, –
Кровью сердца своего.

Нету глупости разительней,
Чем прикрашивать все сплошь.
Правда горькая пользительней,
Чем подслащенная ложь.

Мы – не боги несудимые:
Не минует нас молва,
Но спасибо вам, родимые,
За открытые слова.

Дышат правдою сгущенные
Краски вашего письма.
Шайки гадов развращенные
Навредили нам весьма.

Власть былая обезглавлена,
И сбежали господа,
Но не вся еще раздавлена
Подхалимская орда.

Холуи царя Романова,
Челядь сброшенных господ,
Перекрасившися заново,
Взбаламутила народ.

Приспособясь помаленечку,
Так, чтоб было ей тепло,
Где – прижала деревенечку,
Где – ограбила село.

Доведя ж до озверения
Волость целую, скорей
Полк звала для усмирения
Непокорных бунтарей.

Замутили эти гадины
Нам немало волостей.
Нет, не жалко перекладины
Нам для этаких властей.

По делам крестьянским следствия
Нам пришлося наряжать:
Кто чинит крестьянам бедствия?
Что их стало раздражать?

Как пошли везде ревизии,
Сразу диву все дались:
Черносотенные физии
В комиссарах обрелись.

Где – урядники, где – стражники,
Где – сам черт не разберет:
Воры, взяточники, бражники
Повылазили вперед.

От усердия их ярого
Всем досталось по бокам.
Новый строй похуже старого
Показался мужикам.

Невдомек им, что не видели
Строя нового они:
Те ж их аспиды обидели,
Что их жали искони.

Отвечали безответные.
Кулаки ж да торгаши
Той порой себе несметные
Наживали барыши:

В город крадучись сторонкою,
Чтоб избечь беды какой,
Промышляли самогонкою
И припрятанной мукой.

Деньги прятали в кубышечки
И… кляли большевиков,
Что последние излишечки,
Мол, берут у бедняков.

Бедняки и отдувалися.
Мироеды ж кулаки,
Знай, в Советы набивалися
И… спасали сундуки.

Наконец, по малом времени,
Правда выплыла на свет:
Получил от нас по темени
Не один такой Совет.

Ленин дал распоряжение,
Чтоб, прижучив кулаков,
Больше вникнуть в положение
Всех трудящих мужиков, –

Стаю черную, речистую,
Перекрашенных ворон
Вывесть всю на воду чистую,
Проучив за весь урон, –

Сделать чистку повсеместную
Всех запакощенных мест
И послать в деревню честную
Большевистский манифест:

Мол, пора вам, люди милые,
Твердо стать на новый путь,
Беспорядки, вам постылые,
По-иному повернуть, –

Не шуметь, махая вилами,
И не пятиться назад,
А своим умом и силами
Строить жизнь на новый лад, –

Новой власти быть не слугами,
А союзной стороной,
Чтобы общими потугами
Послужить стране родной, –

Укрепить житье свободное,
Вольный труд, советский строй,
И за счастье всенародное
Стать при случае горой.

Чтоб опять какая гадина
Не вошла в большую роль,
Нынче власть деревне дадена:
Проводить везде контроль.

Все деревни, все селения,
Чтоб избыть тисков крутых,
Присылайте заявления,
Наряжайте понятых.

Не пугайтеся охальников:
Есть у нас на них узда,
Всех разнузданных начальников
Ждет возмездие суда.

Не потерпим укрывательства
И поблажки не дадим.
За насилья, надругательства
Никого не пощадим.

Но, хоть слухи ходят разные,
Помнить, братцы, надлежит:
Про поступки безобразные
За сто верст молва бежит.

Есть, однако, люди честные, –
Ими мы не так бедны,
Но их подвиги безвестные
Сразу многим не видны:

Им противно своеволие,
Их душе корысть чужда.
Дайте нам таких поболее,
Вся уляжется вражда!

Будут все наросты сглажены
При согласии в делах.
Все заделаем мы скважины,
Сырость выведем в углах.

Вековой болячки-хворости
В день один не излечить,
Все ж надеемся мы вскорости
Облегченье получить.

Бойся больше разнедужиться,
Подбодрись, родной народ!
Надо всем нам понатужиться,
Перейти последний брод.

От врагов оградой прочною
Оградившись с трех сторон,
Мы не кончили – с восточною
И несем на ней урон.

Здесь сильна рука Иудина
И обдуман адский план:
Горемыку-простолюдина
На господский взять аркан, –

Силой взять иль речью лживого
С толку сбить и улестить,
Чтоб потом тройной наживою
Все убытки возместить.

Чтоб имения дворянские,
Вновь оставшись без земли,
Руки черные, крестьянские,
В прежний облик привели,

Чтобы к барам вновь вернулася
Сила прежняя и власть,
Чтобы кровью захлебнулася
Ненасытная их пасть,

Чтоб, у старого и малого
Вырвав нищенский кусок,
Из народа обнищалого
Выжимать последний сок,

Чтобы вновь орлы двуглавые
Осеняли трон царя,
Чтобы войны шли кровавые
За проливы и моря,

Снова те же приказания,
Свист бичей и звон оков,
Податные истязания
Разоренных бедняков,

Та ж деревня обделенная,
Те ж вампиры-города,
Та ж навек закабаленная
Воля пасынков труда.

Братья милые, любимые,
Горько, горько нам теперь:
Всем нам муки нестерпимые
Причиняет Голод-зверь.

Тяжек бой с врагами внешними
И с прохвостами внутри.
Сжаты страшными мы клешнями, –
Вот зажмут, того смотри.

Не худое мы затеяли,
И не зло у нас в уме:
Много дряни мы отвеяли,
Но бредем еще во тьме.

Долго баре нами правили,
Приучали нас к кнуту,
И в наследство нам оставили
Робость мысли, слепоту.

Спавших спячкой непробудною,
Разбудила нас гроза,
И теперь, в минуту трудную,
Сонно жмурим мы глаза, –

В миг великий пробуждения,
Разметав своих врагов,
Ждем как будто понуждения
Для решительных шагов.

Но для дела мало смелости:
Нужен ум и нужен глаз.
Зло от нашей неумелости
Получалося не раз.

Поработаем – научимся.
Первый опыт как ни туг,
Перебьемся, перемучимся
И осилим наш недуг, –

Соскребем коросту гнойную,
Косность рабскую и лень,
Обративши страду знойную
В трудовой веселый день.

Одинаково нам дороги
Труд на пашне, в мастерской,
Та ж семья, – не злые вороги, –
Сельский люд и городской.

Общим станем мы содружеством
Жизнь налаживать свою,
Силой равные и мужеством
И в работе и в бою.

Бой последний, бой решительный
Доведем же до конца,
Пусть удар наш сокрушительный
Выбьет дух из подлеца.

Вместе с жирными чалдонами[7]
Доконаем Колчака,
Чтобы царскими законами
Не стращал он мужика,

Чтобы жертвой не напрасною
Были черные года,
Чтоб взошло над Русью Красною
Солнце Правды и Труда.