Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931

Алла велик! Чрез Магомета
Он древле чудо совершил:
Собаке дал сан человека
И даром слова оделил.
Сей род Сабаниных всё жив поныне,
Живет он, как и прежде жил.
И хоть один из них и учится латыни,
Но все собачьи он привычки сохранил.

<До 21 сентября 1891>

«Толстой! На что ж это похоже?..»

«Толстой! На что ж это похоже?
Он еретик-с – ну, вот и всё.
С своим Евангельем суется тоже…
Ну, вот-с и больше ничего.
Извольте-ка-с урок ответить,
Да вашу книжечку-с пожалуйте сюда.
Мне надо вам кой-что отметить.
Наш будущий урок когда?
Да! Послезавтра. Завтра воскресенье…
Вам надо было бы поболее задать.
Ведь всё равно, с практической-то точки зренья,
Вы целый день-то будете гулять».

Январь 1892

«Сколько мыслей, сколько дум…»

Сколько мыслей, сколько дум
Осаждают бедный ум;
Сколько пламенных идей
Рвутся к выходу скорей.
Но в душе померкнул свет,
И сказать их силы нет,
Всюду ужас, мрак и страх,
Силы нет в моих словах.
Их нельзя в словах сказать,
Невозможно удержать.
А они сильней, сильней
Рвутся к выходу скорей.
От вопросов, мыслей, дум
Ослабел несчастный ум.

14 мая 1894

«Я знал фиалочку. Она…»

А. М. П<етров>ой

Я знал фиалочку. Она
В тени дерев могучих
В приятном обществе цвела
Репейников колючих.
И два репейника пред ней
Душой благоговели,
Старались быть всегда нежней
И в глубине скорбели.
Но наша фьялочка, увы!
Их чувств не понимала,
Она не ведала любви
И тихо увядала.

17 мая 1895

Феодосия

«Наступает страшный час…»

«Amicus homo, qui non fleret?»

Наступает страшный час
Алексеевской эмульсии.
У Фиалочки тотчас
Начались конвульсии.
Закусивши хлебной коркой
Тут эмульсию с касторкой,
Закричала: «Брат мой Орька!
Как мне горько! Как мне горько!»
А репейники вдвоем
Корчатся в волнении,
Поднимается содом
И столпотворение.
Обозвав репейник чушкой,
Размахнулась Фьялка кружкой,
В лоб репейнику пустила
И затем проговорила:
«Жизнь земная мне постыла!
Убирайтесь вон, пока
Не намяла вам бока!»
И пошли колючки прочь
И проплакали всю ночь.

17 мая 1895

Феодосия

«Не высок, не толст, не тонок…»

Не высок, не толст, не тонок,
Холост, средних лет,
Вид приятен, голос звонок,
Хорошо одет.
У него в руках всё бьется,
Он любитель клякс
И поэтому зовется
«Ах, мой милый Макс».

<1896–1897>

«Как ты внимательна была…»