Том 2. Сцены и комедии 1843-1852

Жазиков(с негодованием).Подлец! Что он, застращать меня хочет, что ли?.. Нет, брат, не на того наскочил. Ты еще меня, брат, не знаешь! (Читает письмо.)Подлец, подлец! неблагородный подлец! (Рвет письмо в клочки.)Грубый, невежественный мужик! Да, впрочем, хорош и я! Нужно ж мне было связываться с таким… Вишь, грозить мне вздумал! (Ходит в волнении по комнате.)Надобно принять решительные меры. (Раздается звонок.)Ах, боже мой! (Опять исчезает за ширмы.)

Голос Матвея(в передней).Что тебе?

Другой голос. Да вчера возил их милость…

Голос Матвея. Куда возил?

Другой голос. А в Подьяческую возил, да с Подьяческой на Пески.

Голос Матвея. Ну, так что ж тебе?

Другой голос. Да вот приказал прийти сегодня за деньгами.

Голос Матвея. А сколько тебе?

Другой голос. Три гривенничка.

Голос Матвея. Ну, приходи завтра.

Другой голос(после некоторого молчания).Слушаю, батюшка.

Жазиков(выходя из-за ширм).Да; я вижу, мне деньги нужны, просто даже необходимы… Матвей! (Входит Матвей.)Ты знаешь, где живет генерал Шенцель?

Матвей. Знаю-с.

Жазиков. Ты ему сейчас отнесешь от меня письмо. Ступай. Я позову тебя. (Садится за стол и пишет.)Какие мерзкие перья! Надобно будет в английском магазине купить… (Читает вслух.)«Ваше превосходительство, позвольте мне прибегнуть к вам с покорнейшей (поправляет),всепокорнейшей просьбой: не можете ли вы мне дать взаймы на несколько дней триста рублей ассигнациями? Мне чрезвычайно совестно вас беспокоить, но я надеюсь на вашу снисходительность. Я, с своей стороны, буду вам чрезвычайно благодарен и непременно к сроку отдам все деньги сполна. Остаюсь искренно и душевно преданный вам…» Кажется, хорошо? Немножко фамилиарно, да это не беда. Показывает всё-таки самостоятельность некоторую, развязность… Ничего! ведь я не разночинец какой-нибудь, чёрт возьми! я дворянин! Что-то будет?.. Матвей! (Матвей входит.)Вот — отнеси. Да, пожалуйста, не мешкай и приходи скорее. Ведь он в двух шагах отсюда живет.

Матвей(уходя).Чего мешкать!

Жазиков. Ну, что-то будет? Мне кажется, он даст. Он хороший человек и меня любит. А я чаю-то до сих пор еще и не пил. Небось простыл. (Пьет.)Именно, простыл. Ну, делать нечего. (После некоторого молчания.)Надобно бы чем-нибудь однако ж заняться… нет, не могу; подожду Матвея. Что-то он мне принесет? Ну, как он его дома не застанет? Который час? (Подходит к часам.)Половина двенадцатого. (Задумывается.)Попробовать бы написать что-нибудь. Да что писать? (Ложится на софу.)Плохо! (Вздрагивает.)Матвей!.. Нет, еще не он. (Начинает декламировать.)

Но грустно думать, что напрасно

^*Была нам молодость дана… ^*

Да, именно грустно; Пушкин великий поэт. Что это Матвей не идет? (Задумывается.)А ведь надобно правду сказать, напрасно я в военную службу не вступил. Во-первых, всё-таки лучше, а во-вторых, — у меня, я это чувствую, у меня есть способности к тактике — есть… Ну, уж теперь не воротишь! Уж теперь… извини, Тимофей Петрович, не воротишь. (Входит Матвей. Жазиков бросается головой в подушки, закрывает глаза руками и кричит.)Ну, я знаю, знаю, знаю… Дома не застал? ну, дома не застал?.. ну, говори скорей.

Матвей. Никак нет-с. Застал.

Жазиков(поднимая голову).А! застал… И ответ получил?

Матвей. Как же-с, получил.

Жазиков(отворачивая голову и протягивая руку).Подай, подай… (Щупает письмо.)Эх! что-то нежирно. (Подносит письмо к зажмуренным глазам.)Ну! (Открывает глаза.)Да это мое письмо!

Матвей. Они в вашем письме изволили приписать.

Жазиков. Ну, понимаю, понимаю! Отказ… Экой журавль проклятый! Я и читать его ответа не могу… (Бросает письмо.)Я знаю, что там писано… (Поднимает письмо.)Однако всё же лучше прочесть: может быть, он не совсем отказывает… может быть, обещает… (К Матвею.)Что, он сам тебе отдал письмо?

Матвей. Никак нет-с, с человеком выслал.

Жазиков. Мм… Ну, прочтем, делать нечего. (Читает и улыбается иронически.)Хорош, хорош… «Любезный Тимофей Петрович, никак не могу удовлетворить твою просьбу. Впрочем, пребываю…» Впрочем, пребываешь! Вот оно и благорасположение! Вот они приязненные-то отношения, вот они! (Бросает письмо.)Чёрт с ним совсем!