Том 2. Сцены и комедии 1843-1852

Кузовкин. А чем же он дурен? Ты, Ваня, рассуди: он человек важный, привык, знаешь, эдак себя держать. Он бы и рад, да ты понимаешь: нельзя. Оно у них так там требуется. А заметил ли ты, Ваня, какие у ней глаза?

Иванов. Нет, не заметил, Василий Семеныч.

Кузовкин. Я, брат, тебе после этого удивляюсь, — ей-богу. Это нехорошо, Ваня, право нехорошо.

Иванов. Может быть; что ж, я не говорю… А вот дворецкий идет.

Кузовкин(понизив голос).Ну что ж, что идет. Мы ничего.

(Входит Трембинский с Петром. Петр несет завтрак на подносе.)

Трембинский(выдвигая стол на средину сцены).Вот здесь поставь, да не разбей смотри. (Петр ставит поднос и развертывает скатерть. Трембинский отнимает ее у него.)Подай… Это я сам, а ты за вином ступай. (Петр уходит. Трембинский накрывает стол и сбоку поглядывает на Кузовкина.)Эка, подумаешь, иные люди — точно в сорочке родятся. Наш брат бьется, как рыба о лед, из-за куска хлеба, а им всё достается даром. Где после этого, позвольте спросить, справедливость на свете? Удивительное, право, дело!

Кузовкин(осторожно прикасается плеча Трембинского. Трембинский глядит на него с удивлением).Об стену… замарались…

Трембинский. Вот еще… велика беда… оставьте. (В ходит Петр с бутылками и вазой шампанского, которую ставит на маленький стол подле двери.)Ну, иди, поворачивайся. (Берет бутылки и ставит на стол.)Да шашки вон прибери… Вишь, когда вздумали господа играть… И что за игра? Дворянская это игра, что ли? (Петр убирает шашки.)

Иванов(тихо Кузовкину).Прощай, брат.

Кузовкин(тихо).Куда ты?

Иванов(тихо).Домой.

Кузовкин(тихо).Полно, останься.

Егор(выглядывая из передней, торопливо). Нарцыс Константинович, а Нарцыс Константинович…

Трембинский(оглядываясь).Чего?

Егор. Куда барин пошел?

Трембинский. На гумно. А вы что ж не с ним?

Егор. На гумно… Ах, батюшки…

(Хочет бежать, но тотчас же выпрямляется, закидывает руки назад и жмется к двери… Входят Елецкий, Тропачев и Карпачов.)

Елецкий(Тропачеву).Итак — vous ^etes content? [87]

Тропачев. Tr`es bien, tr`es bien, tout est tr`es bien… [88]A, Егор, здравствуй! (Егор кланяется. Тропачев треплет его по плечу.)Это у вас прекрасный человек, Павел Николаич… Вы можете смело на него положиться. (Егор опять кланяется и уходит.)А вот и завтрак. (Подходит к столу.)Э! да это целый обед! Comme c’est bien Servi! [89] (Снимает серебряную покрышку с одного блюда.)Дупели… прошу покорно… хоть бы у Сен-Жоржа… Экая бестия этот Сен-Жорж! ^*А кормит славно. Я таки проел у него не одну сотню…

Елецкий. Сядемте — хотите? Человек! стулья…

(Петр подает стулья, Трембинский хлопочет около господ. Елецкий с Тропачевым садятся.)

Тропачев(Карпачову).Садись и ты, Карпаче… (Елецкому.)C’est comme cela que je l’appelle… Vous permettez? [90]

Елецкий. Сделайте одолжение… (Кузовкину и Иванову, которые все не выходят из своего угла.)Да вы что ж, господа, не садитесь… Милости просим.

Кузовкин(кланяясь).Покорнейше благодарим-с… Постоим-с…

Елецкий. Садитесь, прошу вас.

(Кузовкин и Иванов робко садятся за стол. Тропачев сидит, для зрителя, налево от Елецкого, Карпачов в некотором расстоянии направо, возле него Кузовкин и Иванов. Трембинский, с салфеткой под мышкой, стоит позади Елецкого, Петр возле двери.)

Елецкий(снимая покрышку с блюда).Ну, господа, чем бог послал.

Тропачев(с куском во рту).Parfait, parfait [91], — у вас чудесный повар, Павел Николаич…

Елецкий. Вы слишком добры! Итак, вы думаете, умолот хорош будет в нынешнем году?