Том 2. Сцены и комедии 1843-1852

Станицын. Да, я знаю, что она мне не откажет… Горский, я счастлив, безмерно счастлив… Мне бы хотелось обнять весь мир…^* Позвольте по крайней мере вас обнять. (Обнимает Горского.) О, как Я счастлив! (Убегает.)

Горский(после долгого молчания). Брависсимо! (Кланяется вслед Станицыну.) Честь имею поздравить… (С досадой ходит по комнате.) Я этого не ожидал, признаюсь. Хитрая девчонка! Однако мне надо сейчас уехать… Или нет, останусь… Фу! как сердце неприятно бьется… Скверно. (Подумав немного.) Ну, что ж, я разбит… Но как позорно разбит… и не так и не там, где бы хотелось… (Подходя к окну, глядит в сад.) Идут… Умрем по крайней мере с честью… (Надевает шляпу, словно собирается идти в сад, и в дверях сталкивается с Мухиным, с Верой и m-lle Bienaimé. Вера держит m-lle Bienaimé под руку.) А! Вы уже возвращаетесь; а я было пошел к вам… (Вера не поднимает глаз.)

М-lle Bienaimé. Il fait encore trop mouillé.[67]

Мухин. Зачем ты не тотчас пошел с нами?

Горский. Меня Чуханов задержал… А вы, кажется, много бегали, Вера Николаевна?

Вера. Да… мне жарко.

(M-lle Bienaimé с Мухиным отходят немного в сторону, потом начинают играть на китайском бильярде, который находится немного позади.)

Горский(вполголоса). Я знаю всё, Вера Николаевна! Я этого не ожидал.

Вера. Вы знаете… Но я не удивляюсь. У него что на сердце, то и на языке.

Горский(с укоризной). У него… Вы будете раскаиваться.

Вера. Нет.

Горский. Вы поступили под влиянием досады.

Вера. Может быть; но я поступила умно и раскаиваться не буду… Вы же применили ко мне стихи вашего Лермонтова; вы мне сказали, что я пойду безвозвратно, куда меня поведет случайность… Притом вы сами знаете, Горский, с вами я была бы несчастлива.

Горский. Много чести.

Вера. Я говорю, что думаю. Он меня любит, а вы…

Горский. А я?

Вера. Вы никого не можете любить. У вас сердце слишком холодно, а воображение слишком горячо. Я говорю с вами, как с другом, как о вещах давно прошедших…

Горский(глухо). Я вас оскорбил.

Вера. Да… но вы не довольно меня любили, чтобы иметь право меня оскорбить… Впрочем, это всё дело прошлое… Расстанемся друзьями… Дайте мне руку.

Горский. Я вам удивляюсь, Вера Николаевна! Вы прозрачны, как стекло, молоды, как двухлетний ребенок, и решительны, как Фридрих Великий^*. Дать вам руку… да разве вы не чувствуете, как горько должно быть мне на душе?..

Вера. Вашему самолюбию больно… это ничего: заживет.

Горский. О, да вы философ!

Вера. Послушайте… Мы, вероятно, в последний раз говорим об этом… Вы умный человек, а ошиблись во мне грубо. Поверьте, я не ставила вас au pied du mur[68], как выражается ваш приятель monsieur Мухин, я не налагала на вас испытания, а искала правды и простоты, я не требовала, чтобы вы спрыгнули с колокольни, и вместо этого…

Мухин(громко). J’ai gagné.[69]

M- lle Bienaimé. Eh bien! la revanche.[70]

Вера. Я не дала играть собою — вот всё… Во мне, поверьте, горечи нет…

Горский. Поздравляю вас… Великодушие приличествует победителю.

Вера. Дайте же мне руку… вот вам моя.

Горский. Извините: ваша рука вам более не принадлежит. (Вера отворачивается и идет к бильярду.) Впрочем, всё к лучшему в этом мире.^*

Вера. Именно… Qui gagne?[71]

Мухин. До сих пор всё я.

Вера. О, вы великий человек!

Горский(трепля его по плечу). И первый мой друг, не правда ли, Иван Павлыч? (Кладет руку в карман.) Ах, кстати, Вера Николаевна, пожалуйте сюда… (Идет на авансцену.)

Вера(идя вслед за ним). Что вы мне хотите сказать?

Горский(вынимает розу из кармана и показывает ее Вере). А? что вы скажете? (Смеется. Вера краснеет и потупляет глаза.) Что? ведь смешно? Посмотрите, не успела еще завянуть… (С поклоном.) Позвольте возвратить по принадлежности…

Вера. Если б вы меня хоть крошечку уважали, вы бы не возвратили мне ее теперь.

Горский(отводя руку назад). В таком случае позвольте. Пусть же он останется со мною, этот бедный цветок… Впрочем, чувствительность ко мне не пристала… не правда ли? И точно, да здравствует насмешливость, веселость и злость! Вот я опять в своей тарелке.

Вера. И прекрасно!