Том 2. Сцены и комедии 1843-1852

Маша(не поднимая головы). Чем могла я заслужить вашу холодность, Вилицкий, Скажите?.. (Понемногу начинает плакать.) Конечно, я не получила такого воспитания… Ваш приятель, должно быть, надо мной много смеялся… бог знает, что он обо мне вам наговорил… Я ведь знаю, вы его приводили для того, чтобы мне икзамен сделать… (При слове «икзамен» Вилицкого слегка коробит.) Но по крайней мере я… (Плачет.)

Вилицкий(умоляющим голосом). Перестаньте, пожалуйста, перестаньте… Ведь это ничему не поможет… Вы только напрасно себя убиваете… как это можно!.. Перестаньте.

Маша(сквозь слезы). Вы меня не любите!

Вилицкий. А вы еще говорили, что хотите со мной объясниться… Вы теперь не в состоянии ничего выслушать… Как же мы будем жить с вами потом, если теперь, до свадьбы, вы уже так?.. (Маша всхлипывает.) Маша, ради бога… твои слезы мне всю душу мутят… ради бога, успокойся, — ты увидишь, всё объяснится, всё, поверь мне… Мы должны помогать друг другу; нам обоим еще не такие затруднения предстоят в будущем.

Маша(рыдая). Вы меня не любите!..

Вилицкий(с легкой досадой). Полноте же, полноте, ради бога… Неужели же вы потеряли всякую доверенность ко мне? Ну, я виноват; прости меня; смотри — я на колени стал перед тобой… (Он становится на колени.)

Маша(сквозь слезы). Не надо, не надо…

Вилицкий(несколько резко). Если вы меня любите — ради бога, перестаньте… Вы и не подозреваете, в какое вы меня ставите нелепое положение… (Почти шёпотом.) Ради бога, Маша, уйди… Сегодня вечером я непременно, непременно приду… (Маша всё плачет.) Перестаньте же, ради бога!..

Маша(сквозь слезы). Прощайте навсегда, Петр Ильич… (Она начинает громко рыдать.)

Вилицкий(вскакивая). О, это слишком! Маша… Маша… (Она всё рыдает.) Маша! (Она рыдает.) (С досадой.) Да перестаньте же, наконец… Нас могут услышать…

Маша(отнимая вдруг платок от лица). Как?

Вилицкий(с смущением и досадой указывая на дверь спальни). Там… у меня приятель.

Маша(выпрямляясь). И вы мне это не сейчас сказали?.. О! вы меня презираете! (Бежит вон.)

Вилицкий(устремляясь вслед за ней). Маша… погодите же, Маша… (Он стоит некоторое время неподвижно, схватывает себя молча за голову; потом, опомнившись, идет к двери спальни, отворяет ее — и говорит с смущением и принужденно улыбаясь.) Господа, пожалуйте! теперь можно. (Фонк и Созомэнос входят. Фонк спокоен и равнодушен, как будто ничего не слыхал… Созомэнос красен и пучится от сдержанного смеха.) Пожалуйте…

Фонк. Ваша посетительница ушла?

Вилицкий. Да… (Он украдкой поглядывает на обоих, как бы желая узнать, слышали ли они что-нибудь.) Она ушла. Вы меня извините… Я вас, может быть, задержал…

Фонк. Нисколько, послушайте… (Делает знаки Созомэносу, который готов лопнуть со смеха.) Нисколько. А что, вы сами сегодня не выйдете со двора? Прекрасная погода.

Вилицкий. Да, я в департамент пойду… (Фонк продолжает делать знаки Созомэносу.) А где вы сегодня вечером?

Фонк. Я сегодня собирался… (Созомэнос вдруг прыскает со смеха.)

Вилицкий(помолчав немного и потупившись). Я вижу, господа, вы всё слышали…

Созомэнос(сквозь хохот). Еще бы, еще бы…

Фонк(строго Созомэносу). Алкивиад Мартыныч, позвольте вам заметить, ваш смех весьма неуместен… (Созомэнос давится, но продолжает смеяться. Фонк берет Вилицкого под руку и отводит в сторону.) Петр Ильич, пожалуйста, не сердитесь на него… Все эти сочинители — сумасшедшие, и, по-настоящему, их в порядочные долга впускать нельзя: они понятия не имеют о приличии. Не будьте в претензии на меня, Петр Ильич… Сделайте одолжение…