Том 2. Улица св. Николая

Ходасевич, например, считал. – Владислав Фелицианович Ходасевич (1886–1939) – выдающийся поэт, прозаик, критик, мемуарист Серебряного века и русского зарубежья. Приязненное знакомство с ним Зайцева началась в годы их студенчества и продолжалось затем вплоть до кончины Ходасевича В его книге воспоминаний «Некрополь» (1939), которую Зайцев внимательно прочитал, говорится: «Символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную биографию от личной. Символизм не хотел быть только художественной школой, литературным течением Все время он порывался стать жизненно-творческим методом… Отсюда: лихорадочная погоня за эмоциями <…> Достаточно было быть влюбленным – и человек становился обеспечен всеми предметами первой лирической необходимости: Страстью, Отчаянием, Ликованием, Безумием, Пороком, Грехом, Ненавистью и т. п»(Ходасевич В. Собр. соч: В 4 т. Т. 4. М: Согласие, 1997. С. 7–11).

Я видел его <Вяч… Иванова> в последний раз в Риме в 1949 г – Эта встреча произошла, вспоминал Зайцев в 1963 г, «в Страстную Пятницу, в день смерти Рафаэля», то есть 6 апреля 1949 г., за три месяца с небольшим до кончины Иванова – он умер 16 июля (а не в июне, как указывает биографический словарь «Русские писатели 1800–1917». М, 1922 Т 2 С 372). В день встречи Иванов увлеченно прочитал Зайцеву фрагмент своей незавершенной стихотворной «Повести о Светомнре царевиче», над которой работал с 1930-х гг до последнего дня жизни.

Бердяев называл этот серебряный даже Ренессансом русским. – См. в кн.: Бердяев Н. А. Самопознание Гл. VI. Русский культурный ренессанс начала XX века. Встречи с людьми. М.; Харьков, 1998. С. 384–414).

…дух освежения и обновления… и от их соратников (Вышеславцев, Франк и др).. – Борис Петрович Вышеславцев (1877–1954) – философ, автор трудов по этике, социальной философии, религии, философской антропологии; наиболее известны его книги «Сердце в христианской и индийской мистике» (1929) и «Этика преображенного эроса» (1931). Выслан из России в 1922 г. Семен Людвигович Франк (1877–1950) – философ; первые работы опубликовал в сб. «Проблемы идеализма» (1902) и «Вехи» (1909), вызвавших бурную полемику и послуживших впоследствии одной из причин его высылки из России в 1922 г. (как и других соучастников «крамольных» сборников). Автор многих книг, в том числе «Русское мировоззрение» (1930), «Свет во тьме. Опыт христианской этики и социологии» (1949), «Этюды о Пушкине» (1957), «Духовные основы общества» (1992).

Проповедуя скорый конец.. – Из поэмы А. Белого «Христос воскрес» (1918).

…на могиле Ницше в Лейпциге он пережил необычайное видение… – Этот эпизод Зайцев взял из «Записок чудака» А. Белого, двухтомного пролога к задуманной, но неосуществленной эпопее. Герой пролога Леонид Ледяной рассказывает:

«Около Лейпцига я посетил и того, что пришел ко мне радостный вестью о солнце (в полях, в годы юности): Фридриха Ницше. – Не „я“, а Христос во мне „Я“…

Это знание есть математика новой души: в ней запутался Ницше.

Когда относил я цветы на могилу его и припал, лобызая холодные камни, почувствовал явственно: конус истории от меня отвалился; я стал Ecce Homo; но тут же почувствовал: невероятное Солнце в меня опускалось; я мог бы сказать в этот миг, что я – свет всему миру; я знал, что не „Я“ в себе – Свет, но Христос во мне – Свет всему миру. <…>

Переживание на могиле у Ницше во мне отразились приступами невероятной болезни: под Базелем, в Дорнахе, я безропотно их выносил» (Белый А. Записки чудака. Т. 1. М.; Берлин: Геликон, 1922. С. 61).

Этот эпизод многие, его упоминающие (как и Зайцев, К. В. Мочульский в книге «Андрей Белый» и др.), считают реальным фактом из жизни Белого, не считаясь с его предупреждением в предисловии к «Запискам чудака»: «Герой пролога „Я“; этот „Я“, или это „Я“ не имеет же никакого касания к „Я“ автора; автор „пролога“ Андрей Белый; герой пролога – Леонид Ледяной; этим все сказано: Леонид Ледяной – не Андрей Белый» (там же, с. 10).

…потом проклял Штейнера… – А. Белый пережил пик увлечения антропософией немецкого мистика Рудольфа Штейнера (1861–1925) в 1912–1916 гг., а к 1923 г., перед возвращением из эмигрантского Берлина на родину, разочаровался в своем кумире настолько, что называл его «дьяволом». По словам Ф. Степуна, Белый «с ненавистью отошел от Штейнера» (см очерк «Андрей Белый и Рудольф Штейнер» в кн: Степун Ф. Встречн. Мюнхен, 1962; Нью-Йорк, 1968).