Том 20. Письма 1887-1888

Антон Павлович Чехов Полное собрание сочинений в тридцати томах Том 20. Письма 1887-1888

А.П. Чехов. 1888 г. Фотография.

Письма

1887

Чехову Ал. П., 8 января 1887 *

216. Ал. П. ЧЕХОВУ

8 января 1887 г. Москва.

Душя моя!

Благодарю за письмо, которое полученное. Ванны для детей всегда полезны^*.

Я безденежен до мозга костей. Если у тебя есть человеколюбие в животе, то снизойди к моей унизительной просьбе: немедленно, со скоростью вальдшнепа, которому всунули в задний проход ядовитую стрелу, надевай шапку и мчись:

а) в контору «Нового времени» (Невский 38) и получи там гонорар за рассказ «На пути»^*.

b) в «Петерб<ургскую> газету» (Симеоновский пер.) и получи 107 рублей по счету^*, к<ото>рый оною конторою уже получен.

Полученные деньги не трать и не раздавай нищим, а вышли мне почтой или простым переводом, причем уведоми меня краткой телеграммой: «Москва, Кудрино, д. Корнеева, Чехову. Жди. Чехов». Т. е. пошли телеграмму, когда деньги будут уже посланы.

Прилагаю доверенности. Возьми себе комиссии по 1/40 с рубля.

Контора «Нов<ого> времени» открыта до 5 ч<асов>. В «Пет<ербургской> газете» Буйлов выдает гонорар по субботам. Оба гонорара можешь послать сразу или в различные сроки.

За причиняемое тебе беспокойство я охотно тебя извиняю, но чтоб в другой раз этого не было.

Лейкину я писал только одно: при встрече с тобой попросить тебя написать мне что-нибудь^*. Вообще Лейкин — гвоздик.

Сие письмо ты получишь в пятницу.

Телеграмму буду ждать в субботу.

Поклон Анне Ивановне и цуцынятам. Не издаст ли Гершка своих путевых записок?^*

Ваш А. Чехов.

Наши все здоровы. Коли нужно, от моего имени можешь послать в почтамт редакционно-осколочного Павла. Но удобнее перевод (простой). Вексель, чтобы избежать проволочек, вышли курьерским: не пропадеть.

Лейкину Н. А., 12 января 1887 *

217. Н. А. ЛЕЙКИНУ

12 января 1887 г. Москва.

12-го января. Татьянин день.

Добрейший Николай Александрович!

Не велите казнить, но велите слово вымолвить. Три недели не писал Вам письма, мечтая написать оное при транспорте, но увы! вижу, что приходится посылать письмо в одиночку, вдовым и сирым… Опять я не шлю рассказа… Что сей сон значит, я и сам не знаю… Моя голова совсем отбилась от рук и отказывается сочинительствовать… Все праздники я жилился, напрягал мозги, пыхтел, сопел, раз сто садился писать, но всё время из-под моего «бойкого» пера выливались или длинноты, или кислоты, или тошноты, которые не годятся для «Осколков» и так плохи, что я не решался посылать их Вам, дабы не конфузить своей фамилии. В «Новое время» я не послал ни одного рассказа, в «Газету» кое-как смерекал 2 рассказа^*, и на какие шиши я буду жить в феврале, бог весть… Вы вообще скептик и не верите в немощи человеческие, но уверяю Вас честнейшим словом, вчера от утра до ночи, весь день я промаялся над рассказом для «Осколков», потерял время и лег спать, не написав странички… О лености или нежелании не может быть и речи… Если Вы будете негодовать и браниться, то будете неправы. Виновен, но заслуживает снисхождения!

С Новым годом я уже поздравлял Вас^*. Что у Вас нового? Как идет подписка?

Языческого бога я не видел с самого декабря^*. Почему Суворин не напечатал его стихов, я решительно не понимаю. Стихи я читал, и они мне очень понравились. Простите, сейчас сделал кляксу; в чернилице завелись у меня коховские запятые, бациллы и микрококки, свившие там целое гнездо…

Праздники в Москве прошли шумно. По крайней мере я не имел ни одного покойного дня: гости, съезд врачей^*, длинные разговоры и проч… Всё время мой кабинет брался приступом, чем я отчасти и объясняю свои неудачи на литературном поприще. Между прочим, был у меня А. Грузинский^*. По-видимому, это очень порядочный человек. Он молчалив, как Виктор Викторович^*, но и сквозь молчание иногда можно бывает разглядеть человека.

Если увидите Буйлова, то не забудьте сказать ему, чтобы он высылал мне «Газету»^* с первого №. Я не получаю.

Напрасно «Осколки» отвечали «Наблюдателю»^*. Отвечать, пожалуй, можно только с рекламными целями, но заступаться и защищаться — это не совсем ловко.

Теперь о щекотливом. Счет дружбы не портит, а посему беру на себя смелость написать нижеследующее. Ввиду того, что для «Осколков» я начинаю терять цену как постоянный, исправный и аккуратный сотрудник, ввиду того, что даже в разгар литературной энергии мне приходится пропускать по 1–2 № почти в каждом месяце, было бы справедливым упразднить добавочные^*. Не правда ли? Согласитесь со мной и сделайте подобающее распоряжение. Я буду работать по-прежнему, стараясь не пропускать ни одной недели, но не могу ручаться, что случаи обалдения уже не будут повторяться. Будут и волки сыты, и овцы целы, когда останется одна только построчная плата; я же не понесу убытка, если эта плата будет регулирована…