Том 20. Царствование императрицы Анны Иоанновны, 1730–1740 гг.

По синодским ведомостям в конце царствования Анны в Петербурге было 35 приходских церквей; 6151 двор; духовенства – 270 муж., 236 жен.; военных – 18141 м., 7427 ж.; разночинцев – 9354 м., 8764 ж.; приказных – 1697 м., 1409 ж.; посадских – 2686 м., 2083 ж.; дворовых людей – 7246 м., 3889 ж.; поселян – 3575 м., 1364 ж.; итого православных – 42969 м., 25172 ж.; раскольников не показано. В Москве приходских церквей – 266; дворов – 13832; духовенства – 2588 м., 2868 ж.; военных – 5731 м., 9617 ж.; разночинцев – 14109 м., 18366 ж.; приказных – 3375 м., 3858 ж.; посадских – 11543 м., 12164 ж.; дворовых – 18181 м., 17778 ж.; поселян – 9482 м., 8828 ж.; итого православных – 65009 м., 73479 ж.; раскольников – 170 м., 134 ж. В Александровой слободе – 77 церквей; 6785 дворов; жителей – 23804 м., 24104 ж. Во Владимире церквей – 201; дворов – 17581; жителей – 70014 м., 67828 ж. В Переяславле Залесском церквей – 164; жителей – 29390 м., 30402 ж. В Дмитрове церквей – 130; дворов – 8216; жителей – 25853 м., 25136 ж. В Севске церквей – 149; дворов – 5045; жителей – 37919 м., 37171 ж. В Тамбове церквей – 129; дворов – 11988; жителей – 58950 м., 58431 ж. В Козлове 103 церкви; дворов – 7596: жителей – 25502 м., 25393 ж. В Пензе 183 церкви; дворов – 15502; жителей – 58133 м., 55050 ж. Во Ржеве Володимеровой 123 церкви; дворов – 12080; жителей – 44671 м., 43790 ж. В Галиче 149 церквей; 9623 двора; жителей – 35539 м., 32224 ж. Всего приходских церквей – 16901; дворов – 1282405; духовенства – 124923 м., 124950 ж. Военных – 392422 м., 359901 ж. Разночинцев – 439741 м., 442864 ж. Приказных – 15997 м., 16931 ж. Посадских – 218951 м., 229075 ж. Дворовых – 318824 м., 323413 ж. Крестьян и бобылей – 4045982 м., 3821338 ж. Раскольников – 8419 м„9457 ж., всего – 5565259 м., 5327929 ж.

(Архив Мин. юст., д. Сената по Кабинету, № 8/1085)

15) Донесение Кейзерлинга из Варшавы 1736 года: «Езуитский прокуратор в Литве его величества короля чрез мемориал просил у вашего и. в-ства исходатайствовать, дабы заарестованный в Вильне патер их ордена Алексей Ладыженской, которой вашего и. в-ства подданной, освобожден был. Сей мемориал его в-ства король мне сообщил и притом поручил ваше и. в-ство именем просить, дабы помянутому езуиту назад в монастырь его возвратиться толь наипаче позволение дано было, что он уже пред 24 годами езуитской орден принял, и тем бы причиненное беспокойство здешнему духовенству, которое в здешнем королевстве в делах великую силу всегда имеет, утолено быть могло» Просьба короля не была исполнена: Ладыженского в 1737 году велено бить нещадно шелепами и сослать в тобольский гарнизон в солдаты.

(Там же, № 94/1171)

16) Из дела о бароне Синклере. а) От императрицы Анны к фельдмаршалу Миниху: «Мы сообщаем вам при сем, что по отправлении нашего последнего рескрипта от римско-цесарского и королевско-польского дворов нам о заключном случае с Синклером вяще сообщено. Вы из того усмотрите, коль богомерзко, безумно и безответственно те люди поступили, и мы великую причину имеем толь паче сожалеть, понеже сие дело явно происходило, уже повсюду известно учинилось, и легко чаять мочно, какое злое действо оное в Швеции иметь может, что же наизлейшее есть, недоброжелательным виду подобным претекстом служить может, нас за наступателя поставлять. Что мы при таких обстоятельствах здесь ныне учинить за благо изобрели, состоит в следующем: что тотчас как в Швеции, так и ко всем нашим при чужестранных дворах обретающимся министрам декларация от нас отправлена. Мы оную для того вам сообщаем, дабы и вы с своей стороны по тому поступить и по силе оной говорить и меры принять могли. Причем мы оное, что мы уже о таких убицах к вам писали, ежели они точию из наших людей суть, повторяем, их надлежит самым тайным образом отвесть и содержать, пока не увидим, какое окончание сие дело получит и не изыщутся ли еще способы оное утолить». 9 июля 1739 г.

b) Из рескрипта к барону Кейзерлингу в Дрезден: «Сие безумное, богомерзкое предприятие нам подлинно толь наипаче чувствительно, понеже не токмо мы к тому никогда указу отправить не велели, но и не чаем, чтоб кто из наших оное определить мог. Иное было бы писма отобрать, а иное людей до смерти бить, но к тому ж еще без всякой нужды. Однако ж как бы оное ни было, то сие зело досадительное дело есть и всякие досадительные следства иметь может».