Том 20. Золотые закаты

Конечно, есть причины тому. Во-первых, место (в центре около стадиона) выбрано было удобным для судей и для зевак, но не удобным для рыбаков, во-вторых, дул сильный холодный ветер, и, в-третьих, вода с верховьев Волги в дельту не прибыла. Зима была малоснежная.

Электростанции волжскую воду копили и сообщили в последний момент, что астраханцам пустят ее лишь в мае. А без хорошей воды воблу в центре города не поймаешь. Матерые рыболовы, обычно успевавшие только стряхивать рыбу с крючка, мрачно курили и посмеивались, не притрагиваясь к удилищу. Не сдавались лишь ребятишки, привыкшие к превратностям лова в самых неподходящих местах и в любую погоду. Почти все призы они и забрали.

Принцип соревнований, несмотря на то, что вобла в них почти не участвовала, не был нарушен. Победителю за максимальный улов (чуть более килограмма) был вручен главный приз — лодка с мотором. Играл оркестр. Лилось пиво. Было много поводов посмеяться. Но вряд ли кто усомнился, что идея рыбного фестиваля для рыбной Астрахани — идея верная.

В основе этой придумки лежит сама жизнь. И рыбный праздник в волжском городе обязательно приживется. Но готовить его, конечно, как следует, «с учетом первых просчетов» — как сказал один из удильщиков. «Была бы вобла, а уж потешиться мы сумеем!» — сказал другой.

 _{Фото автора. 8 мая 1997 г.}

Линные гуси

(Окно в природу)

Есть на Камчатке река Морошечная. Она стекает в Охотское море на западе полуострова.

Кто видел тундру, легко представит равнинную реку, текущую мимо больших и малых озер. Воды тут, кажется, больше, чем суши. Никто за морошкой к реке Морошечной не приходит — места пустынные и безлюдные, глазу не за что зацепиться. В плохую погоду тут можно умереть от тоски.

Но именно эта безлюдность и недоступность важны для гусей, прилетающих даже с материка Азия, чтобы в июле, сбиваясь в большие стаи, сбросить старые перья и отрастить новые.

Летать в это время гуси не могут. Их спасение на открытой воде или в зарослях трав и кустарников.

Камчатский орнитолог Николай Николаевич Герасимов уже много лет наблюдает это стратегически важное для гусей место. Вместе с двумя сыновьями гусей он ловит и метит кольцами. Узнал ученый: зимуют гуси в Японии и Корее, а гнездятся и меняют перья на Камчатке.

Пространства, подобные тундре в устье реки Морошечной, по всей земле берутся сейчас под контроль, охраняются — надо оставлять птицам места для гнездовий, убежища на пролетах или, как тут вот, для линьки.

Линные перья.

У речки Морошечной собираются семь — восемь тысяч гусей. «Кажется, я достучался в Международный Союз охраны природы, убедил взять это место под свое покровительство», — говорит орнитолог, отрядивший сына показать нам линное место.

В пасмурный день сверху гусей не заметишь. Вертолет для них — «опасность сверху»: сбиваются в плотную, но очень подвижную массу. Приземляясь, видим, как гуси подались к противоположному берегу. «Скорее всего, перебегут сушей на соседнее озеро», — предполагает Герасимов-младший. Так оно и случилось. Перья птицы — наряд совершенный. Легкий, теплый, красивый, обеспечивающий полет, но, увы, непрочный — каждый год перья надо менять.

Линька — явление распространенное. Лисы и волки в начале лета теряют клочья зимнего меха. Вместо него вырастает одежка летняя — гладкая и не столь теплая. Зайцы, горностаи и ласки к тому же меняют и цвет своих шкурок — зимой они белые, летом — серые или бурые. Линяют — обновляют изношенную кожу — змеи. Кое-кто видел, возможно, среди камней или сучьев продолговатый, полупрозрачный, с узором «мешок». Это змеиная кожа. Змея терлась о камни, проползала под сучьями и оставила «выползень» — поношенную кожу.

И у птиц раз в году все перья меняются. Вы скажете: отчего же не видно птиц «не одетых»?

Их можно было бы и увидеть, если бы перья выпадали все враз. Но тогда птица не могла бы быть защищенной от холода и жары, а главное, не могла бы летать, стала бы легкой добычей для хищников. Природа позаботилась о том, чтобы перья во время линьки выпадали не сразу все, а в строгой очередности. Пока на месте одного выпавшего на треть или на половину не вырастет перо новое, соседние перья остаются на месте.

Эта строгость особо касается перьев наиболее важных — маховых на крыльях и рулевых на хвосте. Кроющие перья на туловище тоже линяют «по графику», но он уже менее строгий.

Этот закон касается всех пернатых за редким исключением. Например, пингвины могут себе позволить сбросить все перья сразу — они не летают, а от холода их защищают не перья, а жир. Все перья враз сбрасывает еще один персонаж пернатого мира — африканская птица-носорог. Но тут особые обстоятельства, и птичьего «стриптиза» не видит никто, поскольку севшая на яйца самка замуровывается самцом в дупле так, что в щель можно просунуть только еду. Полная безопасность! Отчего же не воспользоваться ею для линьки, сбросив все перья сразу.