Том 21. Приключения Мишеля Гартмана. Часть I

— Это можно объяснить в нескольких словах. Я был послан маршалом Базеном к маршалу Мак-Магону. Я присоединился к армии во время того контрмарша, который принудили Мак-Магона сделать, вместо того, чтобы дать ему направиться, как он хотел, в Париж или в Мец, и который принудил его стать под Седаном, где после двухдневных геройских битв, когда еще ничего не было проиграно, хотя маршал был ранен, а пруссаки окружали нас, император, единственная причина всех наших несчастий, пренебрегая всеми законами чести, забывая, чем он обязан Франции и имени, которое он носит, осмелился поднять парламентерский флаг, несмотря на всех генералов, на всех солдат, которые умоляли его стать во главе их и пробиться сквозь неприятельские ряды. Не желая принимать на себя этого позора и стыда, я решился быть убитым скорее чем подвергнуться этому бесславию. По какому-то чуду смелости мне удалось, скрывавшись несколько дней в городе, пробиться сквозь ряды пруссаков в сопровождении нескольких человек таких же решительных, как я. После крайних утомлений мне удалось добраться сюда только вчера вечером, и я нашел здесь самое чистосердечное и дружелюбное гостеприимство.

— По виду, капитан, вы свежи и бодры…

— Да, слава Богу!

— Есть у вас оружие?

Мишель приподнял полу своей блузы.

— Вы видите, — сказал он, — два шестиствольных револьвера и сабля-штык. Достаточно?

— Не считая того, что и у меня есть то же, к вашим услугам, — прибавил Паризьен, смеясь.

— Это хорошо. Однако, если вы желаете, я могу прибавить шаспо для каждого из вас.

— Хорошо! — сказал Мишель.

— Изобилие оружия не вредно, — сказал Паризьен, смеясь.

— Теперь скажите, в чем дело?

— В безделице. В легкой засаде. Я ее устроил. Скажу вам только это.

— О! Когда так, я спокоен, — сказал Мишель, смеясь. — Но против кого устроена эта засада?

— Вот в чем дело. Вы знаете, что всю прошлую ночь дело было жаркое. Ну, теперь пруссаки думают, что они победили нас, и спокойно устраиваются в Сент-Квирине. За армией их следует какая-то знатная дама, неизвестно зачем; притом это не мое дело. Дама эта должна сегодня же присоединиться в Сент-Квирине к отряду, который разместился там. Я узнал это сегодня утром от улана, который отважился проскакать через весь лес и которого я убил в окрестностях Сен-Комского источника. Надо вам сказать, что бедняге посчастливилось получить мою пулю прямо в грудь. Когда я подошел к нему, я не остерегался. Он приподнялся и оперся на левую руку, нарочно для того, чтобы выстрелить в меня из пистолета. Том бросился на него и задавил. Я, конечно, обыскал улана и что нашел, кроме разных вещиц, которые переложил из его кармана в свой? Письмо, которое вез этот улан и в котором открывалась вся эта интрига. Вы понимаете, капитан, что я, не мешкая, предупредил друзей своих в окрестностях, вольных стрелков; они одобрили мой план, так что в настоящую минуту дядя Легоф, сам того не подозревая, составляет центр сборища более чем двухсот пятидесяти молодцов, ждущих только моего сигнала, чтобы взяться за шаспо. Они все засели в кусты, спрятавшись на деревьях, притаившись, разумеется, но уши и глаза держат остро, и готовы прискакать как только услышат крик совы.

— Ну вот и прекрасно! — сказал Паризьен, потирая себе руки. — Мы посмеемся. Славный фарс. И я буду участвовать, Оборотень?

— Экий же ты жадный! У тебя уж слюнки потекли изо рта. Теперь, если вы желаете, капитан, скрипки настроены и, по всей вероятности, вальс скоро начнется. Мои друзья и я, мы с гордостью будем у вас под начальством. Что вы думаете о нашем плане?

— Я думаю, что он хорош и что если мы успеем захватить эту даму, то это доставит нам большие преимущества.

— Это и мое мнение, — сказал Оборотень. — Легоф, ступайте за игрушками.

— С условием, — сказал моряк, — чтобы и я участвовал в этом.

— Еще бы! В этом нет ни малейшего сомнения. Продолжайте.

— Эй! Легоф, неизвестно, что может случиться, — сказала хозяйка, — я помогу тебе. Мы спрячем в известное тебе место все, что подороже. Осторожность соблюдать не худо.

— Хорошо сказано, тетушка. Вы настоящая жена солдата, — сказал, смеясь, Оборотень.

— Скажите жена моряка, невежа! Супруги вышли:

— Кто нас предупредит о приближении этой дамы? — спросил Мишель.

— Не бойтесь, капитан. Я поручил это моему мальчугану. Вы знаете его. Это чуткая ищейка, а для большей верности подождите…

Он встал и отворил окно.

— Сюда, Том! — сказал он своей собаке, которая лежала у его ног и вдруг вскочила, устремив на него свои большие глаза, сверкавшие как карбункулы. — Выслушай меня хорошенько. Беги к мальчугану. Не отходи от него. Как только почуешь пруссаков, беги сюда. Понял?

Том замахал хвостом.

— Хорошо, — продолжал контрабандист, погладив его. — Теперь в путь, да поскорее! Вот твоя дорога.

Собака выпрыгнула в окно и исчезла почти тотчас.

— Теперь нам не о чем беспокоиться, — продолжал контрабандист, закрывая окно.

— Что же нам делать теперь?

— Ждать, курить и разговаривать, если вы хотите, капитан.

В эту минуту вошел Легоф. Он держал два шаспо и два патронташа.