Том 21

С осуждением кёльнских коммунистов в 1852 г. закончился первый период самостоятельного немецкого рабочего движения. Этот период в настоящее время почти забыт. А между тем он продолжался с 1836 до 1852 г., и это движение по мере распространения немецких рабочих за границей развертывалось почти во всех культурных странах. Но мало того. Современное международное рабочее движение по существу представляет непосредственное продолжение тогдашнего немецкого, которое вообще было первым международным рабочим движением и из которого вышло много лиц, игравших потом руководящую роль в Международном Товариществе Рабочих. А теоретические принципы «Коммунистического манифеста», которые Союз коммунистов в 1847 г. начертал на своем знамени, служат в настоящее время наиболее крепкой интернациональной связью для всего пролетарского движения Европы и Америки.

До сих пор для связной истории этого движения имеется только один основной источник. Это так называемая черная книга: Вермут и Штибер. «Коммунистические заговоры девятнадцатого столетия», Берлин, 2 части, 1853 и 1854[243]. Эта лживая, изобилующая сознательными подлогами стряпня двух подлейших полицейских негодяев нашего столетия и теперь еще служит первоисточником для всех некоммунистических изданий, посвященных тому периоду.

То, что я могу дать здесь, является только наброском, да и то лишь в той мере, в какой речь идет о самом Союзе, и только то, что абсолютно необходимо для понимания «Разобла

чений». Надеюсь, мне будет еще когда-нибудь дана возможность обработать собранный Марксом и мной богатый материал по истории этого славного периода юности международного рабочего движения.

* * *

Из основанного в 1834 г. германскими эмигрантами в Париже демократическо-республиканского тайного Союза «отверженных» выделились в 1836 г. самые крайние, по большей части пролетарские, элементы и образовали новый тайный союз — Союз справедливых. Первоначальный Союз, в котором остались только самые бездеятельные элементы, а la Якоб Венедей, скоро совсем угас: когда полиция в 1840 г. выследила несколько его секций в Германии, от него оставалась едва ли тень. Напротив, новый Союз развивался сравнительно быстро. Первоначально он был немецким отпрыском того, примыкавшего к бабувистским традициям[244] французского рабочего коммунизма, который складывался тогда в Париже; требование общности имущества выдвигалось как необходимое следствие «равенства». Цели были те же, что и у тогдашних парижских тайных обществ. Это было наполовину пропагандистское, наполовину заговорщическое общество, причем, однако, Париж всегда считался центром революционного действия, хотя отнюдь не исключалась при случае подготовка восстаний и в Германии. Но так как Париж оставался ареной решающих битв, то Союз фактически был тогда лишь немецким ответвлением французских тайных обществ, а именно руководимого Бланки и Барбесом Societe des saisons [Общества времен года. Ред.], с которым он находился в тесной связи. Французы выступили 12 мая 1839 года; секции Союза присоединились к ним и потерпели, таким образом, вместе с ними общее поражение[245].

Из немцев были арестованы в частности Карл Шаппер и Генрих Бауэр. Правительство Луи-Филиппа удовлетворилось тем, что выслало их после длительного пребывания под арестом[246]. Оба они отправились в Лондон. Шаппер был родом из Вейльбурга в Нассау; будучи студентом лесоводческого института в Гисене, он в 1832 г. вступил в заговорщическое общество, основанное Георгом Бюхнером, 3 апреля 1833 г. участвовал в нападении на помещение франкфуртской полиции[247], бежал за границу и в феврале 1834 г. принимал участие в Походе Мадзини на Савойю[248]. Богатырского сложения, решительный и энергичный, всегда готовый рисковать житейскими благами — и самой жизнью, он был образцом революционера-профессионала, игравшего известную роль в 30-х годах. Как показывает уже его развитие из «демагога»[249] в коммуниста, ему, при известной медлительности мышления, отнюдь не было недоступно глубокое понимание теоретических вопросов, и он с тем большей твердостью держался того, что однажды им было признано. Именно поэтому его революционный пыл шел иногда вразрез с его разумом, но впоследствии он всегда замечал свои ошибки и открыто их признавал. Это был цельный человек, и то, что он сделал для первоначальной организации германского рабочего движения, никогда не будет забыто.

Генрих Бауэр из Франконии был сапожником; это был живой, бойкий и остроумный паренек, в маленьком теле которого, однако, таилось также много ловкости и решительности.