Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун

— По-моему, этот человек болен. — Лидерсону было явно скучно. — Он маньяк. Его нужно показать психиатру.

— У нас нет никаких оснований сомневаться в том, что произошло в квартире этой девушки, — сказал Лейверс. — Мне противно даже думать об этом!

Паркер кивнул:

— Девушка не будет подавать в суд. Она не хочет огласки, и, честно говоря, я тоже. Учитывая предыдущие заслуги Уилера, а также понимая, какой ужасный урон понесет наш отдел, если это грязное дело станет достоянием гласности, полиция тоже воздержится от возбуждения уголовного дела.

— А вы получили одобрение Гроссмана? — бросил я ему со злостью.

— Что касается вас, Уилер, — капитан смерил меня ледяным взглядом, — то вы уволены. Без права восстановления и выплаты пособия по выслуге лет. Я бы посоветовал уехать из Пайн-Сити — навсегда. Мы не потерпим здесь вашего присутствия — и если вы осмелитесь хотя бы заговорить с этой девушкой, то за вашу жизнь я не дам и ломаного гроша!

Окружной прокурор пару секунд крутил свои усы и глядел на меня.

— Я могу кое-что добавить, — проскрипел он. — Если нам придет в голову предпринять какие-то юридические действия против департамента полиции — воздержитесь. У меня имеются письменные показания девушки, лейтенанта Хэммонда и других офицеров. И если я услышу хоть одно слово в вашу защиту от адвоката, я немедленно выступлю против вас с обвинением в попытке совершить насилие.

— А еще я плюнул на тротуар, — сказал я. — Удивляюсь, как Хэммонд забыл об этом!

— Уходите отсюда, Уилер, — с отвращением сказал Паркер. — Я хочу, чтобы в моем отделе вновь можно было дышать.

— Хорошо, — ответил я. — Я уйду. Но я знаю, что все это состряпал Гроссман, и я доберусь до него, даже если это будет моим последним делом. Так и передайте ему!

Я вышел из кабинета, громко хлопнув дверью, спустился по ступенькам и направился туда, где у края тротуара меня ждал мой верный «хили». Лейверс вышел из конторы раньше меня и уже стоял возле машины, когда я подошел.

— До свидания, мистер Уилер, — произнес он с легкой ухмылкой.

— Может, я несколько переиграл, — сказал я, — но все же это был большой успех. Кто знает, вдруг на следующей неделе я получу главную роль в спектакле «Трамвай „Желание“»?

— Пока что мне не приходилось видеть трамвай, одетый в юбку, — проворчал Лейверс. — Ты прекрасно справился, во всяком случае, окружного прокурора ты убедил. Он не изменил планы насчет своего недельного отпуска, который начинается с завтрашнего дня.

— Я буду так скучать по нему, когда он уедет, — задумчиво проговорил я.

— Будь уверен, что теперь и Гроссман будет по тебе скучать, — обнадежил меня Лейверс.

Глава 5

Тем же вечером часов в семь я отправился в Вэлли-Хайтс по адресу: Гудзон-авеню, 309. Этот дом не был окружен стенами, словно замок, но и не был лачугой, даже по здешним меркам. Я оставил «хили» на подъездной аллее и нажал на звонок.

Дверь открыла Грета Уэринг. На ней был шерстяной свитер цвета морской волны и белые джинсы, которые, казалось, намокли под дождем и сели на три размера. Они обрисовывали все равнины и возвышенности, каждую ямочку на ее теле. Это были не брюки, а вторая кожа, и она прекрасно смотрелась на округлой брюнетке.

— Лейтенант Уилер, — произнесла она своим неподражаемо низким голосом, — какой приятный сюрприз!

— Вот уж не думал, что он будет приятным, — ответил я. — На данный момент общественное мнение оценивает так: девяносто восемь процентов — «очень плохой» и два процента — «не знаю, но, может, они правы». Это просто грандиозно, что есть человек, которому я приятен, и к тому же — женщина.

— Давайте-ка проходите, — улыбнулась она. — Я как раз раздумывала, чем бы занять сегодняшний вечер. Иногда мне становится чертовски скучно жить одной.

— Я вас понимаю, — откликнулся я. — Приходится выбирать — либо заводить знакомых, либо купить проигрыватель.

— А вы что посоветуете?

— Конечно проигрыватель. Когда нам надоест его слушать, только поверните ручку, и он заткнется.

Гостиная была обставлена по последней моде: кресла абстрактной формы, хаотичное нагромождение проводов, беспорядочная организация свободного пространства. В такой комнате должна звучать авангардистская музыка, чтобы придать ей цельность. Даже висящие на стенах картины Пикассо и Сальвадора Дали казались старомодными в этом необычном окружении.

— Что вы пьете, лейтенант? — спросила мисс Уэринг.

— Виски со льдом и немного содовой, — ответил я.

Она нажала кнопку, и часть стены повернулась на сто восемьдесят градусов, представив взору хорошо заполненный бар. Приготовив напитки, хозяйка подошла с ними к дивану и села.

— Идите сюда, лейтенант. — Она похлопала по свободному месту рядом с собой. — Здесь гораздо удобнее, чем кажется с виду.

Уютно было сидеть рядом с ней и прихлебывать виски, и я старался не вспоминать предыдущий вечер, начинавшийся так же приятно в квартире Луис Тил. Ведь даже царапины, пробороздившие мою щеку сверху донизу, еще не затянулись, черт побери!

— Как идет расследование? — спросила мисс Уэринг, чтобы поддержать разговор. — Нашли какой-нибудь след Лили?

— Да нет пока, — пробурчал я.