Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун

По звуку похоже было, что идет съезд диск-жокеев, а по ощущению — что они крутят мою голову вместо пластинки. Я с опаской открыл глаза и зажмурился от хлынувшего в них света. Настоящий джазовый оркестр различных болевых ощущений — острых, тупых, колющих, ноющих — заиграл в моем затылке, словно они облюбовали эту территорию и расположились на ней лагерем на всю ночь. Я медленно сел и обнаружил, что моя комната полна полицейских.

Ближе всех стоял Паркер, взирая на меня сверху вниз с особенно смущенным выражением лица.

— Что случилось, Уилер? — спросил он. — Ты ударился обо что-то головой?

— Обо что-то, — согласился я. — Но это «что-то» было в умелой руке! — Я схватился за стул и с трудом поднялся на ноги. — Каким образом вы здесь оказались так быстро? — поинтересовался я.

— Пойдем-ка лучше в гостиную, — хмыкнул Паркер.

— Да, конечно.

Я заковылял вслед за ним, а все остальные последовали за мной, пожалуй слишком вплотную, чтобы я мог чувствовать себя уютно.

Гостиная выглядела так же, как и тогда, когда я видел ее в последний раз, наверное пять — десять минут назад. Лили Тил, откинувшись, сидела в кресле, и в первое мгновение я подумал, что она просто спит. Но потом я рассмотрел.

Мое пальто распахнулось на ней, и под ним видна была белая грудь с крошечной золотой шишечкой, залитая кровью. Глаза девушки остались широко открытыми и устремленными в никуда. Губы раскрылись, обнажив зубы, как будто она готовилась издать вопль ужаса.

— Кто это сделал? — еле выговорил я заплетающимся языком.

— Уилер, — устало ответил Паркер. — Не собираешься ли ты сослаться на потерю памяти? — Он взглянул на Хэммонда. — Покажи ему, лейтенант, — резко произнес Паркер.

Хэммонд аккуратно развернул чистый носовой платок — явно не свой — и показал мне револьвер.

— Видел этот револьвер раньше? — спросил Паркер.

Я огляделся, увидел пустую кобуру на столе.

— Конечно, — кивнул я. — Этот револьвер я отобрал у одного из сторожей гроссмановского дома.

— Ну что ж, оригинальный ответ, — вздохнул Паркер. — Хорошо, лейтенант, уберите.

Я наблюдал, как Хэммонд с большим старанием заворачивал револьвер в носовой платок. Злорадное торжество проступало на его лице, несмотря на все усилия скрыть его.

— Да что же это такое, черт подери? — возмутился я, но сосущее чувство пустоты внутри говорило, что я правильно понимаю смысл происходящего.

Паркер медленно покачал головой, демонстрируя изумление:

— Она была у вас — здесь, в вашей квартире, — все это время!

— Давно ли вы посещали психиатра? — зарычал я. — Именно я освободил ее из дома Гроссмана сегодня вечером!

— Когда ты перестанешь пороть эту чушь про Гроссмана? — нетерпеливо сказал Паркер. — Хотя бы ради разнообразия начни говорить правду. Учитывая, как все это выглядит, ты вполне можешь рассчитывать на оправдание со ссылкой на невменяемость, и никто не посмеет усомниться в этом, особенно когда узнают, как ты разодел эту девушку Тил.

— Да, — вставил Хэммонд и тяжело задышал. — Мы нашли в спальне эту черную форму, Уилер. Сколько же хлопот ты себе доставляешь, чтобы получать удовольствие именно тем способом, каким тебе нравится! А где ты прячешь хлыст и сапоги? Они должны придать костюму законченность.

— Капитан, — я с мольбой посмотрел на Паркера, — вы не будете возражать, если кто-нибудь выведет отсюда лейтенанта, а то он весь мой ковер обслюнявит?

— Ладно, не меня повезут в приют умалишенных в смирительной рубашке, Уилер! — злобно бросил Хэммонд. — Ты из кожи вон лезешь, чтобы навесить это дело на Гроссмана! Тебе мало было одной девушки, этой вот Тил, да? Тебе еще и ее сестренку изнасиловать захотелось?

— Она вывела меня из себя, — произнес я, изображая на лице смущение.

— Поэтому ты бросился ее насиловать? — осипшим голосом спросил Хэммонд.

— Вот именно. Она не хотела надевать эти бриллианты и все прочее для меня. Я думал, Лили надела, а почему Луис не хочет? В конце концов, эти камешки не так-то легко достаются — не на лейтенантское жалованье! Мне пришлось бросить курить, чтобы купить эту диадему.

— Почему бы тебе не заткнуться, Хэммонд? — вмешался Паркер. — Вернись-ка на землю, Уилер, и расскажи, как все случилось. И говори только правду об этом убийстве.

— Ладно, — пожал я плечами. — Конечно, я убил ее. Застрелил, когда она сидела здесь в кресле. Затем я саданул себя по голове, чтобы, когда придет полиция, все еще лежать без сознания на полу.

— Ты поскользнулся в прихожей, упал и ударился головой, — терпеливо объяснил Паркер. — Такое довольно часто случается с людьми.

— По-видимому, память меня подводит, — сказал я. — Ну-ка, напомните — это я вызвал вас или вы просто решили заглянуть ко мне, проезжая мимо?

— Кто-то позвонил в полицию, — коротко ответил он. — Имя не назвали — побоялись, скорее всего. Может быть, соседи видели в окно.

— Или с вами говорил настоящий убийца, тот самый, который оглушил меня, — высказал я предположение. — Может, это был тот же парень, который помог Луис Тил организовать фальшивую попытку изнасилования в ее квартире?