Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун

— Это мисс Уэринг, — представил я ее. — Она знает всю историю. Она была вместе со мной на пикнике, и только мы двое остались живы. Вы можете положиться на ее рассудительность.

— Не знаю, зачем нам теперь быть рассудительными, Уилер, — сказал Брайен. — Как я уже говорил вам по телефону, раз Луис Тил мертва, дело проиграно.

— Разве что мы найдем убийцу, — буркнул Лейверс. — Паркер бросил на это дело практически всех своих людей.

— Сколько времени ему на это потребуется, даже если преступника все-таки найдут? — покачал головой Брайен. — Вы понимаете, что я уже вызвал повесткой окружного прокурора? Если я завтра отменю заседание и распущу присяжных, сколько времени, по-вашему, я еще останусь в должности помощника?

— Минуты две, — ответил Лейверс. — Я чуть счастливее вас — я пробуду шерифом до следующих выборов. А что будет с Паркером, сказать трудно.

— А со мной? — бодро спросил я.

— С тобой уже все случилось, — холодно бросил Лейверс. — Тебя выгнали из полицейского управления, и окружной прокурор велел тебе уехать из города. На твоем месте я бы давно так и сделал.

— Стареете вы, шериф, и становитесь пораженцем, — назидательно произнес я. — Я не уеду из Пайн-Сити — мне финансовые обязательства не позволяют.

— Конечно, эта остроумная беседа доставляет мне массу удовольствия, — устало сказал Брайен, — но рано или поздно нам придется посмотреть в лицо фактам. Наше дело проиграно. Мы попытались прижать Гроссмана и потерпели неудачу. Теперь его ход. И я убежден, что он добьется большего успеха, чем мы.

— Ты хотел устроить поминки, Уилер, — сердито бросил Лейверс. — Ты захватил бутылку?

— Я принес кое-что получше, — ответил я довольно. — Я принес идею.

— Он хочет сказать, — Лейверс повернулся к Брайену, — что пить ваши напитки будет дешевле.

— Я сейчас приготовлю, — бледно улыбнулся Брайен. — Кому чего?

Когда все разобрали свои бокалы, я поднял тост:

— За успех Большого жюри!

— О, перестань, Уилер! — зарычал Лейверс. — Иначе мне придется совершить убийство!

— Я серьезно, — сказал я. — Кому известно о том, что Луис Тил убита?

— На данный момент только нам, — хмуро ответил он. — А завтра утром узнает весь город.

— Вы пока ничего не сообщали газетам? — спросил я Брайена с беспокойством.

— Нет еще.

— Прекрасно, — продолжил я. — А то вы заставили меня минуту поволноваться. Я кое-что поясню вам, шериф. Вы и мистер Брайен лишь с моих слов знаете, что Луис Тил убита. Только мы с Гретой сами видели это, поскольку мы там были.

— Не дури мне голову! — рявкнул Лейверс.

— Мы знаем, что она не могла остаться в живых при такой силе взрыва, — продолжал я. — Но никто больше не знает этого, даже тот, кто подложил бомбу в машину. Его или их не было там в этот момент. Они полагались на случай, надеялись, что механизм сработает в нужный момент — когда Луис Тил будет либо сидеть в машине, либо находиться где-то поблизости от нее. Поэтому знать наверняка, что она погибла, они не могут.

Брайен раздраженно пожал плечами:

— Все верно, но я не вижу в этом никакого проку.

— А прок в том, что все остается по-прежнему, — пояснил я. — И Гроссман предстанет перед Большим жюри без всякой, надежды на победу.

— Как?! — заорал Лейверс.

— Моя идея, — скромно сказал я, — как всякое творение гения, проста. Как колесо, как электричество, как расщепление атома… — Я увидел выражение лица Лейверса и быстро закончил: — Луис Тил не умерла.

— Ты совсем свихнулся? — грубо бросил шериф. — Умом тронулся? Ты только что утверждал, что она погибла!

— И да и нет, — объяснил я. — Просто, не правда ли?

Брайен удивленно-вопросительно смотрел на Лейверса.

— Это, наверное, результат нервного напряжения, — сказал он. — Может быть, отправить его в больницу?

— Лучше в санаторий, — буркнул Лейверс.

— Луис Тил не погибла, — втолковывал я им. — Газетам вы расскажете о бомбе в машине и гибели двух хороших парней. Вы также сообщите, что двое не пострадали, — это мы с Гретой. И еще один человек — Луис Тил — ранен, но не убит. У нее серьезно задета голова и лицо, но она осталась жива — жива, чтобы давать свидетельские показания перед присяжными.

В глазах Лейверса забрезжило понимание.

— Да, именно так, — кивнул я. — Место свидетельницы Луис Тил займет кто-то с забинтованной головой и лицом. Пара медсестер немного постарается, и кто решится утверждать, что это не Луис Тил?

Брайен с ужасом смотрел на меня.

— Но это же не что иное, как преступный сговор с целью обмана! — забухтел он. — Обман Большого жюри — вот что это!

— Не усложняйте, мистер Брайен, — весело сказал я.

— Я никогда на это не пойду, — упрямо проговорил он.